«Счастье не зависит ни от мужа, ни от детей». Кого и что любит Ирина Пегова

Татьяна Уланова, aif.ru: Ирина, сейчас услышала от вашего коллеги, что вы в буфете. Для спектакля «ХХ век. Бал» требуется особая подготовка?

Ирина Пегова: Да, он настолько физически тяжелый, что нужно морально настроиться. Такой же была постановка Аллы Сигаловой «Екатерина Ильвовна» по «Леди Макбет Мценского уезда». К ней надо было физически три дня готовиться, пробежки совершать. Очень сложно давалось. Сейчас я просто заранее поддерживаю себя вкусняшкой. После спектакля будет поздно.

— При этом текста в «ХХ веке» практически нет.

— Да, в основном, пластика, движения. У меня всего два выхода на спектакль, не так много, но затратно.

— Минувшее столетие — это ваше детство, юность. Спектакль у вас самой вызывает ностальгию?

— Ностальгия есть, но она не связана со спектаклем. Там для меня нет ассоциаций. Как нет их в кино, которое романтизирует 1990-е годы. В моей жизни ничего такого не было. Даже не понимаю, о чем говорят. Всё — мимо!

Я в это время училась в театральном училище, в институте, и дефолт, например, меня лично не коснулся — как не было денег, так и... не было. Разве что за едой нужно было в очереди стоять. В основном же я сидела в аудиториях, репетировала, пела, танцевала, придумывала. Очень была увлечена учебой.

«Я очень критична к себе»

— С теплом вы всегда вспоминаете бабушку и деревню Тупик.

— Потому что это детство, отрочество, школьные годы. Да, люблю Тупик, очень скучаю по всему, что с ним связано.

— И не стесняетесь рассказывать, что ходили на сенокос, доили корову.

— А чего тут стесняться? Может, это самое прекрасное, что было в моей жизни. Правда, в последние годы бабушка уже жила в городе. До прошлого лета в Тупике обитал папа со своим пчельником. Сама я приезжаю туда иногда, чтобы провести там несколько часов — посмотреть, вспомнить, как было. Ничего общего с тем местом, которое я любила, уже нет. Даже бабушкиного дома не осталось. Стоит изба другой бабушки — Веры, обе жили на одной площади — на Лысине, и мы ходили с котомками туда-сюда. Сейчас в дом можно залезть, прислониться к печке. Но поле и Лысина заросли. Вместо школы и клуба — березовая роща. Разве что асфальт положили. А жителей осталось всего ничего, считай, одна улица.

Деревня развалилась вместе с Советским Союзом. Узкоколейку, по которой мы ездили, разобрали. И жизнь фактически замерла. Представьте себе, прямой путь от нашего дома в Выксе до Тупика был 60 км. Ехали полдня. Нынче надо в объезд тащиться 150 км, общественного транспорта нет. Дорога очень плохая. Дождь прошел — вообще не проедешь. Телефонной связи нет. Может, раз в неделю автолавка заглянет — хлеб да консервы привезет. Ближайшая цивилизация — в 10 км.

— Сейчас вы выкладываете фото и видео, сделанные на своей даче. Однажды даже лопатой без черенка что-то прибивали...

— Дом у меня в деревне — на той же улице, что у сестры. В Нижегородской области.

— Дальняя дача!

— Как построили М-12, стало поближе. По сравнению с прежними 7-8 часами (сплошные деревни, камеры и фуры) нынешние три с половиной кажутся раем. Так что, имея даже полтора выходных дня, я могу туда смотаться. Раньше это было нереально.

— Полтора дня маловато, дел на даче невпроворот. Или мама всем заправляет?

— Верно, в своем доме работа не заканчивается никогда. Я, в основном, наслаждаюсь там свежим воздухом. Хотя могу и траву машинкой покосить, и цветы прополоть, полить. Да что надо, то и делаю. Кирпичи регулярно с одного места на другое перетаскиваю. Брусчатку положила, а оставшиеся кирпичики стали раздражать. Решила на их месте зону отдыха устроить.

— В работе, как и на даче, вы въедливая. И, в отличие от иных коллег, не говорите, что ни за один фильм вам не стыдно.

— Не-не, я очень критична к себе.

— Можете признать, что в одной картине не снялись бы, а в другой имела значение... величина гонорара?

— Конечно. Я знаю точно, что снялась в каком-то позорище. Может, за себя мне не стыдно, может, в фильме есть хорошие моменты, может, трудилась команда прекрасных людей. Но... этой работы в моей жизни могло не быть. Поберегла бы нервы, снялась в более достойном материале (если бы его в тот момент предложили!). Не в этом дело. Я занимаюсь своей профессией. Вот и все!

«Я ведь не просто «хвостом вильнула»

— Прежде вы считали, что как артистка испытываете синдром самозванки. Самоедство — его часть? Или все из детства, когда родители требовали хороших оценок?

— Не помню, чтобы в школе было что-то подобное. По-моему, я сама задрала себе планку.

— Когда к Фоменко попали?

— Ну почему? Я и в Нижнем училась у очень хорошего педагога Василия Федоровича Богомазова. Всегда хочется стремиться к идеалу. Есть же внутреннее чутье, как хорошо, как должно быть. Это мое видение, я так представляю себе. И если не получается, мучаюсь до слез.

— Петр Наумович был обижен, когда вы ушли к Табакову, небось, предательницей считал?

— Я ведь не просто «хвостом вильнула». Пришла к Фоменко на разговор, чтобы услышать: «Ирочка, не уходи, у меня на тебя планы!» Но даже намека не заметила. Было задето немножко самолюбие Петра Наумовича. Но спустя какое-то время мы снова стали общаться. Так что обиды не было, я так думаю. Он просто подтвердил свои же слова, сказанные мне при поступлении в ГИТИС: «Я тебя беру, но не понимаю, что ты будешь играть в театре».

— Олегу Павловичу в августе исполнилось бы 90...

— Ой, он был просто как родственник, который проявлял ко мне только заботу и давал много работы. Все-все роли — как подарки! В другом театре я не получила бы их никогда в жизни.

— В вашей сфере результат не всегда зависит от актера.

— Работа коллективная. Бывает, люди не справляются с обязанностями, и тебе кажется, что за то же время можно было добиться лучшего результата. Это еще дело вкуса. На мой взгляд, сценарий можно было бы написать иначе, но я же человек подневольный.

Сниматься в полнометражном фильме у крутого режиссера, но за маленькие деньги, или предпочесть не бог весть какой сериал и главную роль за большие? Второе — так себе выбор. Но... если в то же время нет других предложений, я соглашаюсь и работаю.

— Актеров нередко пробуют и... не снимают. В театральных вузах учат, как мириться с отказами, не переживать?

— Нас этому не учили. И я не знаю, как мириться. Раньше для меня это был реальный стресс. Тем более, если после проб отказывали. Потом опытные коллеги посоветовали: воспринимай это не как то, что тебя пробуют, а как то, что пробуешь ты. И ведь правда: ты приходишь на встречу с режиссером и смотришь, будет ли с ним комфортно. Сможет он тебе помочь в работе над ролью или придется «выплывать» самой? Если сразу понимаешь: «о, это не мой человек», «не мой уровень, я не хочу принимать в этом участие», «задачи, которые ставятся, мне неинтересны», становится легче.

Хотя, бывает, даже хочется испытать себя. Помню, пробовалась в «Волкодав» Лебедева. Естественно, меня не взяли — это была не моя роль. Но потом прислали фото с пробами в гриме и костюме. Режиссер написал письмо: «Спасибо большое, ваше видение роли повлияло на то, как мы будем выстраивать образ...» Даже если неправда, это приятно. И правильно. Может быть и звонок: «Ирочка, вас не утвердили, ну встретимся в следующий раз!» Говорят, так было в Советском Союзе. Нынче не звонят и не пишут. Полагают, это норма. А это совсем не норма. Пробуясь, артист ведь рассчитывает на продолжение работы, вкладывает свои силы, думает, готовится...

«Всегда есть надежда, что получится хорошо»

— Сейчас у вас в производстве 10 проектов!

— Звучит громко. А в основном, съемки прошлогодние, просто фильмы пока не вышли.

— И среди них нет тех, где вы снимались бы только ради денег?

— Да у меня ни одного такого проекта нет! Всегда идешь или на режиссера, или на команду, или на партнеров, которых любишь и с которыми мечтал поработать. И всегда есть надежда, что получится хорошо. Только выйдя на площадку, ты можешь понять, вляпался или нет.

— Ясно с первых минут?

— Конечно. Заранее не разгадать, к сожалению. Потом уже осознаешь, что можно было бы не сниматься.

— Кстати, о партнерах. Недавний фильм «Мужчина и женщина» показал, как органичен ваш дуэт с Павлом Деревянко. Не сыграли — прожили чувства.

— Мне тоже понравился результат. А вы знаете, что Павел был первым, с кем я познакомилась при поступлении в ГИТИС? Я — абитуриентка, он окончил первый курс у Хейфеца. Увидел меня во дворе: «Ой, а ты была в Москве?» — «Нет!». — «И на Арбате не была?» — «Нет». «Ну, пойдем!» Потом мы жили в общаге в соседних комнатах...

«Мужчина и женщина» — не первая наша совместная работа. Была еще четырехсерийная история «Всех скорбящих Радость» — тоже деревенская история, где Паша — художник, я — его жена. Вообще мне часто бывает смешно, когда люди максимально городские и столичные начинают играть деревню, снимают колхозную жизнь в Советском Союзе. Необязательно же родиться и вырасти в селе, достаточно любить эту тему или хоть немножко изучить то, что будешь играешь.

— Так же, как вы изучали перед съемками историю Екатерины Великой?

— Большая удача, что у меня было 3 свободных месяца, и я могла заняться исследованием. К тому же люди попались увлеченные темой — содействовали. Опять же, не все от меня зависит.

«Улыбаться я точно не училась»

— Вам без конца предлагают комедии, а новые Рязанов и Данелия еще не родились...

— История «Один хороший день» моего любимого Кирилла Белевича — меня очень тронула. Мы с ним снимали «Старое ружье», «Казанову». Он вроде человек городской до мозга костей, а получилась, по-моему, классная комедия. В меня история попала. Буквально до слез.

В прошлом году я вообще дала себе зарок сниматься пусть в небольших ролях, в эпизодах, но у крепких режиссеров, в хорошем кино. В «Авиаторе» (премьера запланирована на осень. — прим. ред.) Егора Кончаловского крошечная работа. Больше во флэшбэках. Но материал классный. И роль трогательная! Сам факт, что ты снялась у хорошего режиссера в настоящем кино с большим бюджетом — как бальзам на душу.

— А если маленький бюджет?

— Это всегда очень-очень грустно. И дело не в райдере. Напротив, тебя заманивают, стараются угодить, а в кадре видно, сколько минут снималось в день. Видно качество костюмов, объектов, декораций, команды (гример, художники по костюмам и реквизиту). То, что денег нет, замечаешь сразу, как только встаешь перед камерой. Продюсеры хотят зарабатывать.

Я попадала в сериалы с прекрасными сценариями. «Моя мама — шпион» — классная история! Но продюсеры, видимо, были «голодные». А экономя хорошо не снимешь. Каскадеры придумали суперские драки, трюки. Но, чтобы сделать красиво, нужно время. А его никто не дал, потому что время — деньги.

На съемку крутой драки с участием моей героини нужно пять — шесть часов, а мы снимаем за два. Поэтому и драка «сиротская». И качество проекта соответствующее, когда снимается все в сжатые сроки. А кому это в ущерб? Зрителям.

— Летом в повторный прокат вышла «Прогулка». Разве там был большой бюджет?

— Не думаю. Но это другая история.

— А Тарковский на свой диплом «Каток и скрипка» много ли денег потратил?

— Студенты снимают долго, подробно. Не уверена, что Тарковский снимал диплом два дня. Вы правы, и без денег можно снять хорошее кино. У Тарантино артисты в своей одежде снимались. Бывает, в чьем-то доме происходят съемки.

— Говорите, что в комедиях вам уже некуда расти. А знаете, почему вам предлагают этот жанр? Потому что вы излучаете радость. Люди смотрят на вас и улыбаются.

— Это природа. Улыбаться я точно не училась. А по поводу комедий. Опять же, чем «Моя мама — шпион» заинтересовала? Драками, трюками — тем, что я обожаю и как будто неплохо выполняю. Даже с моста готова была сама прыгнуть.

Или новый фильм «Гостья» — комедия или социальная драма? Моя героиня комическая. Но с драматической судьбой. И я понимаю, за что могу там зацепиться. Те же «Мужчина и женщина» — это комедия? Непонятно. Вот фильм «99-й» о событиях в Дагестане — мужское кино. Роль небольшая, но снималась я с удовольствием. Очень соскучилась по драме.

Вообще хочется играть хороший материал. В театре, в том числе. Боже, ну столько авторов с прекрасными текстами! Горький, Чехов, Лесков, Достоевский, Гоголь! С Василием Ивановичем Бочкаревым мы, например, сделали спектакль «Он, она и Чехов». Почти год наслаждались АнтонПалычем, погрузившись с головой в его письма, рассказы. Вот это для меня было и интересно, и крайне полезно.

«Мне непонятны люди, которые вечно чем-то недовольны»

— Многие артисты склонны считать свою профессию тяжелой, нервозатратной. А у Ирины Пеговой бывают депрессии?

— (Смеется). Не знаю, что это такое. Ситуации случаются разные, как всякий человек, я переживаю. Может, у меня и была депрессия, но я этого не поняла? Из сложных моментов умею быстро выходить. И не нужны для этого спецсредства. Я оптимист. Верю в лучшее. Сон, спорт, солнце, море — этого бывает достаточно. Хотя, может, меня еще по жизни не шарахнуло как следует... Не дай Бог!

Скажем, в фильме «Меланхолия» я не понимала сути проблемы: почему героиня легла и лежит. Ну правда, мне непонятны люди, которые вечно чем-то недовольны. У меня иначе выстроена жизнь.

— В большой степени это зависит от родителей — как они общались между собой, в какой обстановке вы росли. Наверное, вас окружали любовью?

— Жаловаться не приходится, это точно. Потому и сказать про депрессии нечего. Однажды на читке сценария все начали выяснять семейные проблемы, рассказывать истории из детства, а я смотрю на коллег и ничего не понимаю. Господи, у меня и близко такого не было! «Может, у вас есть травма из детства?», — спрашивают меня. А у меня даже фантазии не хватит, чтобы сочинить что-то, соврать.

Меня ни в чем не ограничивали, не били, не ругали. Не могу даже сказать, что в огороде заставляли работать. Я просто делала то, что нужно. Моим принципом было выполнить задачу быстро, с удовольствием. И заняться своими делами.

— Шопинг-терапия, косметолог — это все тоже мимо вас?

— Почему же? Хожу регулярно: делаю массажи, другие процедуры. Но это не связано со снятием стресса. На массаже я вообще, как правило, сплю.

— В нынешнем мире, когда все поголовно в стрессе и оттого болеют, вы просто — уникальная женщина, заявляющая, к тому же, что счастье не зависит от того, замужем ты или нет.

— Оно не зависит ни от мужа, ни от детей. Не помню, чтобы в детстве я так уж мечтала о свадьбе, белом платье и куклах на машине. Как сложится — так и сложится. На самоощущение не влияет.

— И выйти замуж после развода — не ваша цель?

— Не моя. Фаина Раневская шутила: сколько раз зовут — столько и надо идти. Но все эти разговоры о том, что рядом обязательно должен быть мужчина, от меня далеки.