«Рыцарь революции» или «Железный завхоз»? Каким был Феликс Дзержинский

145 лет назад, 11 сентября 1877 года, появился на свет человек, упоминание имени которого до сих пор способно разделить любую аудиторию на две неравные части. Впрочем, эти самые части все-таки будут равны как минимум по одному параметру — по степени взаимной неприязни, а то и ненависти. Имя человека — Феликс Эдмундович Дзержинский.

Одна сторона считает Дзержинского кровавым палачом и садистом, который, возглавив ВЧК, дал волю своим темным инстинктам психопата. Другая часть — светлым рыцарем революции, которому, может, и приходилось отдавать приказы о расстрелах, но исключительно за дело. А если разобраться, то, может, и мало расстреливал...

И те и другие активно вербуют себе сторонников, но присоединяться не хочется ни к одной стороне. По той простой причине, что обе они фантастически невежественны. Уровень их знаний и размышлений прекрасно передал писатель Владислав Крапивин в своей автобиографической повести «Однажды играли»: «Долгое время я был уверен, что фамилия "Дзержинский” пишется без буквы "з” — "Держинский”. Старший брат рассказал мне про революционера-героя, который был знаменит тем, что ловил врагов Советской власти и шпионов. — А! Значит, поэтому такая фамилия! — радостно догадался я. — Он, когда ловил, кричал: "Держи его!”»

В общем, все ясно — в Дзержинском видят только и исключительно Председателя ВЧК — Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем. Если угодно — «главного чекиста», который бегает с криками: «Держи его!» Ну и, само собой, поступает с теми, кого «держит», по законам революционного времени...

Такие заблуждения можно охотно простить детям. К сожалению, их с недавних пор приходится прощать и взрослым. Во всяком случае, тем, кто черпает сведения в интернет-энциклопедиях, которые о роде занятий Дзержинского говорят так: «Профессиональный революционер, политический деятель».

Это та самая полуправда, что гораздо хуже прямой лжи. В высших эшелонах Советской власти Дзержинский провел без малого девять лет — с декабря 1917 по июль 1926 г. А теперь посмотрим, чем конкретно занимался «Железный Феликс». До апреля 1921 года он действительно только Председатель ВЧК и нарком внутренних дел. В апреле 1921-го к этим должностям добавляется сугубо хозяйственная — нарком путей сообщения. А в феврале 1924 года он перестает заниматься железными дорогами, поскольку заступает на должность Председателя ВСНХ — Высшего совета народного хозяйства. И работает в этом качестве до самой смерти.

Даже беглый обзор показывает, что «только чекистом» Дзержинский был неполных четыре года. А высокие хозяйственные должности занимал пять с лишним лет. По большому счету, его следует называть не «Рыцарем революции», а, например, «Железным завхозом». Или, скажем, «Рыцарем индустриализации».

Именно здесь по-настоящему раскрылись таланты этого нерядового человека. Он проявил себя как управленец высочайшего калибра. Особенно если учесть, что никакого профильного образования он не получил.

В 1921 году многие железнодорожники, узнав о новом назначении Дзержинского, впадали в ужас. Во-первых, «страшный чекист, будет ставить к стенке». Во-вторых — ну явно же не на своем месте человек! Что ему известно о железных дорогах?

Дзержинский разбил оба эти тезиса одним-единственным, но, безусловно, верным ходом. До знаменитой фразы товарища Сталина «Кадры решают все» оставалось 14 лет. Да и самого Иосифа Виссарионовича на фоне Дзержинского было тогда мелко видно. Вполне возможно, что нарком по делам национальностей как раз и приглядывался к действиям Дзержинского, мотая себе на кавказский ус.

Дело в том, что Дзержинский начал свою работу не со шпал, не с рельсов, не с матчасти и топлива, а как раз с кадров. Дуплет был прекрасен — в наркомат путей сообщения на роль ведущих специалистов сходу приглашались следующие люди. Иван Борисов. Бывший тайный советник, товарищ (заместитель) министра путей сообщения царского правительства. А следом за ним — Александр Ливеровский, министр путей сообщения Временного правительства. Оба — классовые враги. По идее наш главный чекист, он же «фанатик и садист», должен их немедленно пустить в расход. Однако вот что думал и говорил настоящий, а не нарисованный в чьем-то воображении Дзержинский: «Главное, надо найти больших ответственных специалистов, невзирая на их политические взгляды, лишь бы честно работали». После первой же беседы с Дзержинским «классовый враг» Иван Борисов проникается к нему большим уважением и сам начинает активно привлекать старых специалистов: «Напрасно вы волнуетесь, господа! Работать с Дзержинским можно, если, конечно, честно работать».

Обратите внимание — и в словах Дзержинского, и в словах Борисова ключевое понятие — «честная работа». Какой же смысл вкладывал в это понятие Дзержинский, будучи уже во главе ВСНХ — крупнейшей хозяйственной структуры государства?

Знакомясь из сегодняшнего дня с его деловой перепиской, с его речами и решениями, иной раз задумываешься, что сейчас такой вот человек был бы очень кстати.

«Мне недавно говорили, что в одном из крупнейших трестов до 40% средств тратится на содержание аппарата по сравнению с тем, что платится рабочим. Эта организация никуда не годится, раз она производит расход в таком размере на свое содержание». Думается, что под этими словами Дзержинского охотно подпишутся сотни и тысячи современных работников, задушенных «революцией менеджеров», когда на одного реально работающего человека приходится до десятка непонятных «директоров по развитию», «менеджеров по связям», «консультантов по продвижению» и прочих дармоедов.

А вот несколько слов Дзержинского о работе аппарата чиновников: «Неудержимое раздутие штатов, возникновение все новых и новых аппаратов, чудовищная бюрократизация всякого дела — горы бумаг и сотни тысяч писак; захваты больших зданий и помещений; автомобильная эпидемия; миллионы излишеств. Это легальное кормление и пожирание госимущества — этой саранчой. В придачу к этому неслыханное, бесстыдное взяточничество, хищения...» Нужны ли здесь комментарии? Вряд ли.

Ну а его речь на XIV Московской губернской конференции РКП (б) выглядит и вовсе так, будто произнесена сегодня: «Вопрос импорта и экспорта является одним из самых труднейших и опаснейших наших участков... Для того чтобы не попасть в кабалу от заграничных капиталистов, которые следят за каждым нашим шагом, и когда он неверен, они его немедленно постараются использовать, для этого мы должны работать изо всех сил».