К 320-летию Петербурга: о переносе столицы из Петрограда в Москву рассказывают фонды Президентской библиотеки
1765
В марте 1918 года, 105 лет назад, Петроград перестал быть столицей государства. Переезд советского правительства происходил в атмосфере абсолютной секретности. Воспоминания о тех днях хранят издания из фонда Президентской библиотеки, а также опубликованный на сайте виртуальный тур по выставке «Путешествие из Петрограда в Москву», подготовленной специалистами библиотеки к 100-летию переезда советского правительства и переноса столицы в Москву.
Несмотря на то что Петербург был «колыбелью революции», именно здесь была велика вероятность укрепления контрреволюционного движения. Как рассказывает Лев Троцкий в книге «От Октябрьской революции до Брестского мира», с приходом советской власти начался саботаж со стороны банковских чиновников и учителей, служащих почты и телеграфа, других важных госучреждений. Находившийся рядом с получившей независимость Финляндией, город стал местом притяжения для разного рода шпионов и внутренних провокаторов. Для борьбы с контрреволюцией и саботажем в конце декабря была организована Всероссийская чрезвычайная комиссия под председательством Феликса Дзержинского. Однако и ее усилий поначалу было недостаточно. Дело дошло до покушений на самого вождя революции Ленина – в начале и конце января 1918 года. Когда переговоры с Германией и ее союзниками в Бресте зашли в тупик, столица в связи с германским наступлением почувствовала и реальную внешнюю угрозу.
«Мне было совершенно ясно, что окраинный Петроград ни в коем случае не мог быть надежной столицей того бурного времени», – вспоминал ближайший на тот момент соратник Ленина, управляющий делами Совнаркома Владимир Бонч-Бруевич в книге «Переезд советского правительства из Петрограда в Москву» (1926). По его словам, разведывательные сведения ясно говорили, что устремления множества шпионов, интернациональных авантюристов и белогвардейцев были направлены на прежнюю царскую столицу, и новому правительству становилось здесь всё опаснее. По рассказу Бонч-Бруевича, в начале февраля 1918 г. он и его брат Михаил Дмитриевич, генерал-лейтенант, принявший сторону новой власти, высказали Ленину предложения о немедленном переезде правительства большевиков.
26 февраля 1918 г. в Петрограде состоялось заседание Совета народных комиссаров, на котором В. И. Лениным был составлен проект постановления об эвакуации правительства в Москву. В нём были следующие распоряжения: 1) выбрать местом нахождения правительства Москву; 2) эвакуировать каждому ведомству только минимальное количество руководителей центрального административного аппарата, не более 2-3 десятков человек (плюс семьи); 3) во что бы то ни стало и немедленно вывезти Государственный банк, золото и экспедицию заготовления государственных бумаг; 4) начать разгрузку ценностей в Москве.
В планы по эвакуации были посвящены лишь несколько человек, конспирация была строжайшей. Помимо терактов правительство опасалось массовых беспорядков, которые могли возникнуть, если новость о переезде всего руководства Советской республики стала бы широко известна.
Подготовка к переезду правительства началась, как рассказывает Бонч-Бруевич, «с курьёзов». В то время профессиональная организация железнодорожников Викжель была «реакционной», в ней «в огромном количестве засели меньшевики и эсеры». Когда делегаты организации буквально через несколько дней после разговора с Лениным явились к управляющему делами Совнаркома, то поначалу они «долго разговаривали по каким-то пустякам и вдруг неожиданно спросили: “А правда, что Правительство бежит в Москву?”». Бонч-Бруевич не растерялся и, «глазом не моргнув», ответил: «Правительство хочет переехать на Волгу, знаете, там сытней, да и от немцев подальше. Не можете ли вы взяться разработать план переезда Правительства туда, на Волгу, причем не хотелось бы заезжать в Москву… Поедем месяца через полтора-два, так что времени достаточно». «Те ушли окрыленные. Я отлично знал, что эти пустые люди раскричат по всему Петрограду, что Правительство бежит на Волгу, и что дело поручено им», – рассказывал Бонч-Бруевич. Викжелевцы приходили к нему, приносили свои разработки. Тот демонстративно «вникал во все подробности, не соглашался, спорил, обижался». «Таким образом одна из опаснейших в то время верхушек организации была занята по горло моим же поручением», – вспоминал соратник Ленина.
Одновременно Владимир Бонч-Бруевич начал практическую подготовку к переезду, при этом, как он утверждал в мемуарах, даже Ленин не знал точной даты отправления. Отъезд был намечен на 10 марта 1918 года. Бонч-Бруевич вместе с комиссаром Николаевской железной дороги выбрали местом для отправки поезда заброшенную станцию «Цветочная», находившуюся на соединительных путях, примыкавших к Николаевской железной дороге, за Московской заставой. «Мы решили накопить здесь постепенно вагоны, потом сразу, когда потребуется, сформировать поезд и выехать без огней», – рассказывал автор. Вся бригада для поезда подбиралась из тех, на кого можно положиться. Территорию Цветочной площадки регулярно осматривали под видом беззаботно гуляющих прохожих обученные люди.
В это же время Бонч-Бруевич с особенной шумихой готовит отъезд в Москву двумя царскими поездами с Николаевского вокзала делегатов ВЦИКа, как сообщалось, «делать доклады московским рабочим и готовиться к сессии». Для безопасности своих однопартийцев он организовывает рассадку так, чтобы во всех вагонах сидели депутаты всех партий, причем эсеров сажает в основном в первые вагоны. «Эсеры сами себя из-за наших товарищей взрывать не захотят», – успокоил Бонч-Бруевич Ленина. Председателя ВЦИКа Якова Свердлова разместили в первом поезде, чтобы вся публика, толпившаяся на вокзале, хорошо это видела, а когда дошли до последнего вагона, его вывели и пересадили во второй поезд. Никто ничего не заметил, все только радовались, что «мужичков» везут в царских вагонах.
9 марта на Николаевском вокзале началась погрузка имущества управления делами Совнаркома в два экстренных пассажирских поезда, чтобы 10 марта все было готово к отправлению. Поздно вечером того же дня народным комиссарам и тем, кто должен был ехать в правительственном поезде, в конвертах вручены были секретные предписания о выезде 10 марта в 10 часов вечера и подготовке вещей для отправки грузовой машиной. В день отправления после двух часов на Цветочную площадку стали подъезжать грузовики. В качестве охраны к поезду был приставлен отряд латышских пулемётчиков. Когда стемнело, к поезду повезли народных комиссаров с семьями и тех, кто должен ехать в соответствии с особым списком, подготовленным заранее. Среди «особых» числился, кстати, и любимый пролетарский поэт Демьян Бедный. В 9:30 Смольный покинул Владимир Ленин. «Заканчивается петроградский период деятельности нашей центральной власти. Что-то скажет нам московский?» – тихо произнёс вождь революции.
Как и планировалось, поезд отправился в Москву в 10 часов вечера. Двигался состав медленно – путь перед поездом занял товарный поезд, загруженный дезертировавшими матросами. В Вишере поезд задержали, а матросов разоружили. 11 марта вечером правительственный поезд прибыл в Москву.
12 марта 1918 г. была разослана телеграмма всем Советам о переезде Правительства из Петрограда в Москву. Текст ее приводится в сборнике «Декреты Советской власти»: «В понедельник 11 марта Правительство отбыло в Москву. Всю почту, телеграммы и прочее посылать в Москву Совету Народных Комиссаров. Председатель СНК В. И. Ленин, Управляющий делами СНК В. Д. Бонч-Бруевич». Сообщение о переезде правительства было опубликовано в газете «Правда».
16 марта вышло постановление IV Чрезвычайного Всероссийского съезда Советов: «В условиях того кризиса, который переживает русская революция в данный момент, положение Петрограда как столицы резко изменилось. Ввиду этого съезд постановляет, что впредь до изменения указанных условий столица Российской Социалистической Федеративной Советской Республики временно переносится из Петрограда в Москву». Москва вновь стала столицей, но теперь уже Советского государства.