В платке можно, а с дуршлагом на голове нельзя: Пастафарианку из Химок требуют уволить из школы

Звучит, как эпизод абсурдного шоу, но нет. На уроках русского языка в одной из школы Химок учительница пришла с дуршлагом на голове. Представьте себе: стандартное школьное утро, дети рассаживаются по местам, открывают учебники — и тут заходит Мария Андреевна, сияя алюминиевым дуршлагом, как герой древнего обряда. Но не пугайтесь, она не потеряла рассудок и не участвовала в странном флешмобе. Просто у нее новая вера — пастафарианство, с почтой к Летающему Макаронному Монстру.

Этот урок запомнится ученикам надолго. Педагог решил не только учить детей писать сочинения, но и делиться мировоззрением — макаронным, разумеется. Дуршлаг на голове и увлекательные лекции о пастафарианских чудесах вызвали недоумение у родителей. Вроде бы всё весело и беззлобно, но когда дело касается детей, мамы и папы превращаются в настоящих крестоносцев, способных обрушить в школе всю свою праведную ярость.

«Дуршлаг или хиджаб? Какая разница?» — Мария Андреевна пошла ва-банк

Директор школы вызвал учительницу в кабинет и потребовал объяснений. Мария Андреевна держалась уверенно и бодро. «В чем разница между моим дуршлагом и религиозными символами вроде хиджаба или крестика?» — спросила она у ошеломлённого руководства. Вопрос оказался не таким простым, как хотелось бы: свобода вероисповедания ведь для всех одинаковая, не так ли?

Администрация с трудом нашла, чем парировать. Учительница заверила, что ее вера — это осознанный выбор, а дуршлаг для нее так же важен, как для верующего крестик или кипа. Родителям эта философия пришла не по вкусу: они не видели ничего святого в алюминиевой посуде, торчащей на голове учительницы русского языка. И хотя Мария Андреевна провела 29 часов безупречной педагогики в неделю и ни одной жалобы от школьников, это не убедило недовольных взрослых.

Кем станет учитель — проповедником или пастафарианским мучеником?

Пока педсовет лихорадочно листает законы об образовании и свободах, родители требуют немедленного отстранения «макаронной ереси» от своих детей. Они уверены, что дуршлаг — это что-то гораздо большее. «А что, если завтра она придёт в костюме карбонары и заставит детей поклоняться спагетти?» — панически вопрошали они на родительском собрании. Позиция была ясна: фантазиям о Летающем Макаронном Монстре не место в школьных стенах.

Однако, в пастафарианстве действительно есть доля здоровой иронии. Ведь вся концепция этой «религии» создана как насмешка над догматизмом и попытка напомнить обществу о том, что вера — дело личное и порой абсурдное. «Но школа — не место для таких экспериментов», — решили родители. И даже если дети были счастливы и довольны, их мамы и папы думали иначе.

Родительская тревога: когда дуршлаг станет угрозой

Родители всегда готовы раздувать тревогу из чего угодно. Их можно понять: мир и так полон странностей, а тут еще и учительница, которая вдруг превращается в не сильно привлекательную жрицу макаронного культа. Для кого-то это шутка, а для кого-то повод задуматься, куда катится школьное образование.

Родительский комитет видит несколько проблем. Во-первых, а вдруг дети решат примерить дуршлаг на голову и воспримут всё серьёзно? Во-вторых, не уместно ли такое поведение на рабочем месте? Учитель ведь должен учить грамоте, а не распространять кулинарные культы, пусть даже и с юмором. И наконец, что показывают другие педагоги и директора? Где эти границы между шуткой и профессиональной этикой?

Учебный план против пастафарианских уроков: кто победит?

Казалось бы, ответ очевиден: учитель должен преподавать школьную программу, а не делиться своими духовными поисками. Но если копнуть глубже, возникает вопрос о двойных стандартах. Действительно, если дуршлаг учительницы — ее личный религиозный друг, то чем он хуже других символов веры? И почему хиджаб или крестик в школе не вызывает возмущения, а вот макаронный головной убор — повод для скандала?

Это противоречие как раз и становится центром конфликта. Родители хотят видеть в Марии Андреевне учителя, который должен быть настроен серьезно и эффективно. Но разве учеба — это всегда строгость и отсутствие иронии? Может быть, Мария Андреевна всего лишь хотела показать, что жизнь и обучение не всегда кажутся скучными?

Как всё это закончится?

Конечно, школа вряд ли станет пастафарианским храмом, а дети вряд ли серьезно поверят в макаронного бога. Но этот случай поднимает серьезный вопрос: где граница между личной свободой и профессиональными обязанностями? И наконец, может ли учитель выражать свои убеждения на рабочем месте?

Мария Андреевна пока остается на своем посту, скандал с дуршлагом лишь набирает обороты. Возможно, этот случай станет прецедентом и подтолкнет образовательную систему на пересмотр своих взглядов на то, что допустимо, а что нет. А может быть, все закончится тихо, и дуршлаг отправится обратно в кухонный ящик, а сама учительница оставит в памяти родителей такой пример того, как далеко можно зайти с юмором на эксперименты.

Но одно ясно точно: этот урок русского языка вряд ли забудется. И кто знает, может, кто-то из школьников через десяток лет сам наденет дуршлаг на голову и скажет: «Это мой выбор, а кто вы такие, чтобы меня осуждать?»