Общеизвестные русские металл-группы, которые задавали тон в 1990-х, легко пересчитать по пальцам одной руки, вспоминая попутно, что на самом деле и «Ария», и «Коррозия», и «Черный обелиск» родом из 1980-х. Почему же в те годы не появилось нового поколения продвинутых металхэдов, способных делать не хуже, чем «у них там», но по-своему — а то, что с грехом пополам вылезло на свет божий, ассоциируется в первую очередь со словом «колхоз»? На самом деле всё у нас было, вот только обстоятельства сложились так, что одаренные сочинители и исполнители техникал-треша, прог-дэта и готик-дума появлялись из ниоткуда и исчезали в никуда, успев записать альбом-другой, а нам сегодня приходится открывать черные жемчужины их творчества заново. Кирилл Бондарев — о пяти первосортных металлических пластинках конца прошлого тысячелетия, которых вы наверняка не слышали, хотя они того, безусловно, заслуживают.
Аспид — Кровоизлияние (RiTonis, 1993)
Hieronymus Bosch — The Human Abstract (КТР/СОЮЗ 1995)
Как правило, под грифом «прог» проходят ВИА, малопонятные простым смертным. Круто, конечно, что Dream Theatre способны переиграть диск Master of Puppets, стоя на ушах, только зачем? И ведь «театральщина» — не предел музыкальной эквилибристики, вспомним прогрессив-дэт — жанр, за который долго будут предъявлять усопшему Шульдинеру. Но у того хоть душа пела, заглушая горе от ума, а что поет у шутников Brainteasers из Астрахани?
Впрочем, еще меньше повезло учителям астраханцев — столичной группе Hieronymus Bosch.
Свой эстетский прог они презентовали не ко времени и не к месту — в Москве’ 95 куда успешнее «учились плавать» с рэпкором от I.F.K. Тем обиднее за наших героев, потому что играли они именно Музыку — пусть и для музыкантов.
Bosch родился в 1993 году. Его выдумали двое университетских друзей — Всеволод Горбенко (вокал/бас) и Владимир Лейвиман (гитара). Металлический бал тогда правил брутал, однако студенты предпочитали позднее творчество Death, метафизику и готическое в целом.
«Сама по себе готика — очень сложная вещь, очень мрачная; именно то, что я, в общем-то, и хотел играть, — пояснял Владимир. — И Босх — последний готический художник, чья фамилия происходит от названия города, который был построен в готическом стиле последним».
Витиевато? Не более, чем дэт-пьесы парней, уже на демо Petra Scandali звучавшие за гранью. Их музыка была неуловимо-текучей: атональщина а-ля Gorguts сменялась изящными пассажами, сочный гроул — декламацией. Все это произвело такое впечатление на Сергея «Паука» Троицкого, что тот буквально распотрошил демку, раскидав композиции по культовым ныне сборникам «Железный марш» и «Треш твою мать».
Рядовой фан не въехал, но «козу» осторожно кинул.
А уже через два года под эгидой КТР вышел лонгплей — барочный The Human Abstract.
Когда в контексте тяжмета поминают классику, хочется яду, ибо еще свежо предание об Apocaliptica. Однако Bosch, как ни крути — музыка классическая, без приставки «нео», и дэт — всего лишь обертка. Записанный в студии «Арии» на пленку, альбом The Human Abstract казался созданием иных сфер, где реальное и сюр союзны. Там утренняя звезда кровоточит в полифонии листвы; вокруг древа познания вальсируют диссонансы; Блейк тонет в «Блюзе черного озера»… Мало быть виртуозом, чтоб перелить такие мыслеобразы в ноты: их должно прожить. У Bosch получилось несмотря на нежный возраст (к моменту сочинения альбома музыкантам не было и 20).
Вот только «слишком человеческое» быстро прибило группу к земле.
Хуже всех пришлось ударнику Павлу Богородицкому.
«Он умер от передозировки в 1998 году, — рассказывал музыкант Андрей Ищенко [сменил Павла после реюниона группы в 2000-х. — Прим. авт.]. — Была компания, с которой он прошел путь от бутылки пива по вечерам до тяжелых наркотиков. Вова делал все, что в его силах, но этого оказалось недостаточно».
Сам Лейвиман отъехал не столь далеко — за границу, второй гитарист Вячеслав Молчанов — играть с Лепсом. Так сильнейшая прог-группа страны исчезла, не дождавшись признания.
В 2003-м парни вернутся в обновленном составе и даже выпустят два прекрасных релиза — которые публика, впрочем, опять проворонит.
Равно как и проект Despeakable, ставший лебединой песнью Лейвимана: играть дэт-прог в 2012 году было уже просто неприлично. Так может, оно и неплохо, что Bosch умер?
«Я не знаю, как добиться успеха, потому что я его сам еще не добился. Но мне кажется, надо верить в то, что ты делаешь, — говорил гитарист в интервью Rockmusic.ru. — Любить то, что ты делаешь, и не идти ни на какие компромиссы. По крайней мере, с собой».
Уйдя со сцены, Лейвиман доказал свою честность: убиваешь обычно то, что действительно любишь. Культовый альбом The Human Abstract превратился в монумент, на который молится и гадит опоздавшая молодежь. Ну, а мы все здесь, и пока ничего — ни хорошего, ни плохого. На куче сторисов с лойсами и бугагахой в зубах.
Goresleeps — And The Voice From Legend Will Proclaim (MetalAgen Records / СОЮЗ, 1995)
Mental Home — Vale (Morbid Noizz Productions, 1996)
Для нашего металхэда штамп Made in Sweden всегда был мерилом качества. Шведский тяжмет от Entombed до Meshuggah ковался по своим, северным канонам, странно созвучным русскому сердцу. Девочки любили сладкогласого Дана Сване, мальчики — хрипуна Томпу. Однако жемчужиной сцены и всеобщими любимцами была группа Tiamat. Напитав соты дум-дэта диким медом психоделии, группа стала чем-то вроде Pink Floyd для хэдбенгеров — заоблачным культом, в котором переплелись жанры, эпохи и нарциссизм готического торчка Юхана Эдлунда.
Про москвичей Mental Home говорили, что «круче „тиаматов“ в России не было». Комплимент сомнительный, но отчасти верный; музыканты сами признавались в любви к шведам и охотно исполняли кавера на них.
И все же «Душевная обитель» была много шире банальной реплики.
Да и творили в ней на трезвую голову. Как шутил клавишник группы Михаил Смирнов (он же Мейден):
«Чтоб напоить наших братьев Дмитриевых, надо особого специалиста нанимать».
Основу ВИА — Игоря и Сергея — действительно волновало только творчество. Их стиль долго мутировал, меняясь с именами проектов; в Milady слышалось что-то от глэма, в Verwolf — треш и вопли гитариста Романа Поварова. Аудио-паззл сложился в музыку к 1993 году.
«Как только нами овладел дум и мы сплотились в Mental Home, мы стали очень мрачными людьми, — иронизировал Сергей в интервью зину „Катюша“. — Только Роман у нас все еще какой-то веселый и трешевый».
Верно сказано. Если Дмитриевы были мозгом группы, то Поваров — ее сердцем. Именно он придумал лирику, концепты, даже название. А ко второму демо «менталов», изящному Mirrorland — целую новеллу о мертвой страннице по имени Джейн. Материал звучал до того цельно, что культуртрегер Прайс никак не мог пройти мимо: дум-миниатюра была издана на кассетах с логотипом MetalAgen Records в 1995 году, что привело в восторг не только фанатов.
«Помню, когда я еще торговал на „Горбушке“, два раза ко мне подходил отец Дмитриевых, — вспоминает Аксенов. — Он так и говорил: „Женя, спасибо тебе за детей, за то, что издаешь их творческие эксперименты, устраиваешь концерты, ну и вообще типа наставляешь на путь истинный!“»
«Веселье» Романа уже тогда настораживало.
Первый звонок прозвенел, когда музыкант повредил себе руку — настолько, что ему пришлось осваивать клавишные.
Но и от этого Mental Home выиграл: с лид-гитарой новичка Сергея Калачева, обрамленной синтами, их саунд обрел завершенность. В этом составе и был рожден Vale — эпохальный релиз, вписавший «Душевную обитель» в золотой фонд тяжмета.
«Паук» Троицкий не зря называл «папу Эджена» русско-польским продюсером: благодаря Аксенову, Vale вышел на «громком» значке Morbid Noizz в Польше. Впрочем, долго упрашивать боссов лейбла не пришлось.
Альбом цеплял с первой пьесы. В его полифонии находились оттенки на любой вкус: прог, готика, пэган.
Однако в основе был дум — величественный, отстраненный. Особенно поражал баланс между страстью и меланхолией в хриплом вокале Сергея; прием, доселе удававшийся разве что американцам Outspoken (да и тем в хардкоре). Сильные риффы, хрупкие переборы, ледяные гармонии синта… Добавьте ко всему этому кристально чистый саунд и поймете, почему группу захотели буржуи. Заморский The End Records и создан был по сути для перевыпуска альбома на CD в Штатах. Что это, если не признание Запада?
Vale в переводе с латыни означает «прощай».
О пророческом смысле названия вспомнят дважды: после суицида Поварова в 2000 году и в 2019-м, когда умрет Калачев. Но «Обитель» выстоит. Романа сменит Михаил Смирнов — «кнопочник» по самоопределению, зато первоклассный продюсер. С ним Mental Home запишут не один славный альбом, включая «Угру» — эдакое «Прощание» с нулевыми. Впрочем, поговорим об этом лет через десять. А пока — еще немного мистики под сурдинку. Ваше слово, товарищ Мейден:
«Картинку для оформления Vale брали из книжки про вулканы. То было старое советское издание. А теперь представь мой ужас, когда годы спустя я нашел релиз польских дэтстеров с почти идентичной обложкой. Мало того: он вышел в том же 1996-м, что и наш альбом, но на полгода позже! Я понимаю, что в эпоху „уголовно ненаказуемого“ интернета реально все. Но ведь тогда никакого интернета, блин, просто НЕ БЫЛО! Вот как такое возможно, а?»
Встречный вопрос: а как можно было придумать Vale?
P. S. — Автор выражает огромную благодарность паблику «История обложки», а так же всем упомянутым в тексте зинам. Вы — Рок!
