Россия усилит свое влияние в Киргизии через школьников

Во всех регионах Киргизии будут созданы русские школы. Такое решение принято министерствами образования двух стран. Конкурировать в Киргизии России придется с Турцией, претендующей на роль лидера тюркского мира, в том числе в образовании. Каких целей позволит достичь Москве эта «мягкая сила» и какие задачи решает Бишкек, разрешая у себя российские учебные программы?

В марте министр образования и науки Киргизии Алмазбек Бейшеналиев и его российский коллега, глава Минпросвещения Сергей Кравцов подписали план первоочередных действий по расширению сотрудничества между двумя министерствами. Как сообщили в образовательном ведомстве Киргизии, подписанный протокол, в частности, предусматривает проект строительства в республике нескольких школ с русским языком обучения, соединяющих образовательные стандарты Киргизии и России.

Как ранее отмечала газета ВЗГЛЯД, президенту Садыру Жапарову, который занял пост по итогам октябрьской революции 2020 года, придется доказывать верность России. В конце февраля Жапаров выступил против изменения статуса русского языка в республике (русский язык – официальный, киргизский – государственный). Кроме того, президент предложил продлить перекрестный год Киргизии и России – программу, которая была начата при свергнутом президенте Сооронбае Жээнбекове.

 

«В ходе официального визита делегации Министерства просвещения России во главе с министром Кравцовым были достигнуты договоренности, по которым в Кыргызстане будут построены девять общеобразовательных школ с русским языком обучения. Школы будут открыты в каждом регионе – в семи областях, городе Ош, и в столице – Бишкеке», – рассказала газете ВЗГЛЯД главный специалист по школьному образованию министерства образования и науки Киргизии Зоя Пак.

По словам собеседницы, планируется построить общеобразовательные школы, которые одновременно будут соответствовать российскому образовательному стандарту по физико-математическому и естественнонаучному направлениям и госстандарту Киргизии по социально-гуманитарному профилю, искусству и культуре здоровья.

«Нельзя сказать, что стандарты Кыргызстана и России принципиально отличаются друг от друга, так как идет интеграция в мировое образовательное пространство, – отметила Пак. – При открытии школ с русским языком обучения, которые будут построены российской стороной, вопрос о введении стандартов будет более тщательно рассмотрен».

Представитель минобрнауки Киргизии напомнила, что и сейчас в республике есть учебные заведения, в работе которых принимает участие Россия. При Киргизско-российском славянском университете имени Бориса Ельцина, который был открыт в Бишкеке еще в 1992 году, работает средняя школа. Она, как и все учебные заведения республики, следует образовательному госстандарту Киргизии, но при этом там преподаются история и география России, а также по желанию выпускников проводится ЕГЭ (единый государственный экзамен). «В частной школе им. Чехова, учредителем которой является Российский Фонд мира, за счет внеклассных занятий по желанию учащихся изучаются предметы «История России», «Обществоведение», – добавила Пак.  

 

От образовательного сотрудничества с Россией в Киргизии ожидают дальнейшего укрепления дружеских отношений в области образования и культуры, подчеркнула Пак. «Это успешное развитие русского языка на территории Кыргызстана, это волонтерская поддержка учителями из России школ Кыргызстана с русским языком обучения в рамках гуманитарного проекта «Российский учитель за рубежом, – перечислила представитель минобрнауки Киргизии. – Наконец, это увеличение квоты на бюджетные места для поступления в вузы Российской Федерации».

В целом, указала собеседница, в школах, где изучаются предметы российского образовательного стандарта, используются российские учебные программы, а в частных школах, которые обучаются по программам международного бакалавриата – международные программы. 

В Киргизии много лет действуют турецкие, американские и другие иностранные образовательные учреждения, пояснил политолог Бакыт Бакетаев. Собеседник выразил надежду, что русские школы составят конкуренцию этим инструментам «мягкой силы». «Меня и других представителей старшего поколения очень беспокоит то, чем будет загружено сознание молодого гражданина Киргизии, который учится в иностранной школе. Мы все родом из СССР, и русские школы для нас – это возвращение к истокам», – подчеркнул Бакетаев.

«Школы с российскими предметами в Киргизии нужны, количество населения в стране растет, – отметил киргизский политолог. – И это задел на далекое будущее. То, что Россия строит у нас не только электростанции, но и школы – показатель того, что она относится к Киргизии как к братской стране. Наши дети будут знать и передавать своим детям, что эти школы построили русские, большое влияние на гуманитарную сферу окажут российские образовательные программы. Важно, что выпускники этих школ потом захотят учиться в российских вузах».

 

Из иностранных языков в Киргизии имеют преимущества русский и турецкий, в свою очередь пояснил замдиректора Института стран СНГ Владимир Жарихин. Русский язык сохраняет сильные позиции исторически, а также по экономической, культурной близости двух стран; второй – лексически, поскольку оба языка относятся к тюркской языковой группе, пояснил собеседник. «Конечно, конкуренция за культурное, языковое влияние с Турцией у России там есть, как и везде в странах Средней Азии. Но

тут два варианта: или мы открываем русские школы, или вводим силы специального назначения и закрываем турецкие.

 

Россия пошла по первому пути, и это правильно. В этом смысле это, конечно, «мягкая сила», – констатирует эксперт.

По оценке Жарихина, в открытии русских школ в республике нет ничего удивительного, поскольку русский язык является там вторым государственным. «Другое дело, что в России рассматривали Киргизию иногда по остаточному принципу в этом направлении. Хорошо, что сейчас перестали жадничать и будут развивать там наш образовательный сектор», – отмечает эксперт.

Собеседник напоминает, что Киргизия территориально близка к Афганистану, где «не все спокойно, мягко говоря». Отмечались случаи проникновения исламистских боевиков из Афганистана через Таджикистан на юг Киргизии. Самым известным эпизодом были вооруженные столкновения между боевиками «Исламского движения Узбекистана» и киргизскими и узбекскими военными в Баткенской области Киргизии в 1999–2000 годах.

«Киргизы боятся остаться без нашей поддержки один на один с опасным соседом в этой геополитической ситуации, когда американцы рано или поздно все равно уйдут из Афганистана», – указывает он. «По этой же причине мы также заинтересованы в союзнических отношениях с Киргизией в той мере, в какой понимается союзничество на постсоветском пространстве», – постулирует Жарихин.

«Бишкек заинтересован в тесном сотрудничестве с Москвой, разумеется, и по экономическим причинам. Здесь все очень тесно взаимосвязано: мы знаем, что киргизские граждане в значительной степени выживают за счет работы в России, и когда у нас экономический кризис, в Кыргызстане с небольшим лагом по времени грядет политический кризис. Потерявшая работу в России киргизская молодежь, вернувшись домой и концентрируясь в больших городах и не найдя себе приложения сил, становится благодатной движущей силой для переворотов», – отмечает собеседник. «Россия также заинтересована и в том, чтобы к нам прибывали молодые киргизы более образованные, причем в парадигме русской культуры», – заключил Жарихин.