Полтора века на игле

Прекрасная статья об истории компании Singer

Благодаря разветвленной сбытовой сети машинки "Зингера" проникли в самые отдаленные уголки страны
В начале XX века самой динамично развивающейся фирмой в России был филиал компании "Зингер". Принято считать, что поднять продажи швейных машин до небывалых высот помогли новейшие для того времени бизнес–технологии: массированная реклама, продажи в кредит, стимулирование дилеров и т. д. Однако, как свидетельствуют документы, "Зингер" был новатором и в других областях: неуплате налогов, создании непрозрачной бухгалтерской отчетности и хитроумных методик ухода от судебной ответственности. Фирме даже удалось отвертеться от обвинений в шпионаже. Выглядящую удивительно свежо историю русских приключений "Зингера" восстановил обозреватель "Денег" Евгений Жирнов.

Машинка в кредит
Со времени основания фирмы в 1851 году главным секретом успехов "Зингера" считалось сочетание удачной конструкции швейных машин с эталонной сбытовой политикой. Однако бизнес компании в России налаживался долго и тяжело — прежде всего потому, что в середине XIX века платежеспособность населения Российской империи не позволяла организовывать даже в столицах сколько–нибудь значительные продажи зингеровской продукции.
Первые экземпляры заокеанских швейных машинок нашли своего русского покупателя на рубеже 1860–х годов. Но лишь в 1865 году у "Зингера" в России появилось нечто, напоминающее сбытовую сеть. Правда, с налаживанием сбыта дело не ладилось. Продавцам машинок "Зингер" приходилось отстаивать место на рынке в борьбе с аналогичными изделиями еще 22 европейских и американских марок, которые продавали 15 русских торговых домов. В итоге два года спустя, в 1867 году, первый эксклюзивный дилер фирмы в России Макс Фидлер лишился права называть себя исключительным продавцом ее товара.

Рекламные открытки "Зингера" быль делали сказкой, обещая превращение швейной машины в скатерть–самобранку.
Продажи зингеровских машин начали налаживаться лишь после того, как по мере развертывания производства за океаном на них начали снижать цены. Развитие капитализма в России также дало о себе знать. На швейные машинки образовался платежеспособный спрос, и русским рынком заинтересовался гамбургский филиал "Зингера". Его глава Георг Нейдлингер в 1877 году лично взялся за организацию продаж в России и даже получил для этого звание временного санкт–петербургского купца первой гильдии. Вскоре представительства "Зингера" появились в обеих столицах империи и в Варшаве. А в течение следующего десятилетия их сеть покрыла собой всю страну — от Царства Польского до Сибири.
Люди Нейдлингера в строгом соответствии с политикой материнской фирмы проводили агрессивные рекламные кампании. К примеру, по стране рассылались красочные открытки, изображения и подписи на которых обязательно прочно связывали достаток в доме с наличием в семье машинки "Зингер". А на некоторых выставках в провинции строились павильоны фирмы в виде швейной машины.
Потребителей заманивали и высоким качеством товара. Одна из выпущенных в то время рекламных брошюр заклинала покупателей обязательно обращать внимание на следующее: "Каждая настоящая швейная машина Ко. Зингер носит на рукаве полную фирму The Singer Manufacturing Co. и торговое клеймо как на рукавах машины, так и на стенках станка, внесенное в департамент торговли.

Американцы обещали Витте делать на Подольском заводе швейных машин полезные орудия. В советские времена в качестве ширпотреба там выпускали мотоциклы для армии
Кроме того, следует требовать непременно к каждой настоящей машине: сертификат (свидетельство) за подписью главного агента для Европы Г. Нейдлингера.
Без сертификата (с подписью Г. Нейдлингера) и без вышеозначенного клейма машина поддельная".
Дело пошло на лад. В 1895 году филиал в России насчитывал четыре центральных представительства, 44 отделения в крупных городах и множество мелких в уездах. За тот же год удалось продать 68 788 швейных машин, что делало русский рынок одним из самых важных и перспективных для "Зингера".
Правление компании проанализировало деятельность своих представителей в России и пришло к выводу, что там возможно получать куда большую прибыль, если перестроить сбытовую сеть по примеру той, что существовала в Штатах. Там все ее участники, включая даже мелких коммивояжеров, были сотрудниками фирмы. А в России Нейдлингер организовал дело так, что служил лишь посредником между головной компанией и мелкими торговцами, продававшими машинки населению.
Конечно, производители машинок в Нью–Йорке были по–своему правы. Американский рынок был полностью насыщен этим товаром длительного пользования. Заводы "Зингера" работали не на полную мощность, и спасти положение могло только расширение продаж в кредит в небогатых странах, прежде всего в России.

Американский бизнес по–русски
На первый взгляд главным препятствием на пути осуществления плана был Георг Нейдлингер, не желавший расставаться с налаженным и прибыльным бизнесом в России. Ему принадлежали права на марку "Зингер", а также вся собственность, включая машинки на складах и мебель в конторах. Но в 1897 году стороны пришли к соглашению. Нейдлингеру за права заплатили баснословные по тем временам 25 тыс. рублей, а кроме того, его наделили значительным пакетом акций вновь образуемого акционерного общества. Правда, с возвратом вложенных им в дело средств в выигрыше оказалась фирма: представители правления добились от своего партнера десятипроцентной скидки. И все же сумма компенсаций получилась сказочной — без малого 2,5 млн рублей. Председателем правления русской "Мануфактурной компании Зингер" было предложено избрать американца Фредерика Гильберта Борна.

Оставшиеся в наследство от "Зингера" модели продержались на конвейере не один десяток лет
В заявлении министру финансов Витте от 6 марта 1897 года учредители обещали заняться не только торговлей, но и построить в России заводы: "По учреждении акционерного Общества швейные машины зингеровского производства уже не будут выписываться из Америки, а будут приготовляться в России и притом, как и все другие предметы производства учреждаемого Общества, русскими рабочими и из русского материала.
Учреждаемое в России Общество построит свои заводы в таких размерах, что удовлетворит спрос на зингеровские машины не только в Европейской и Азиатской России, но и во всех государствах Балканского полуострова, в Греции, Малой Азии, Турции, Персии и части Китая, каковые снабжались швейными машинами, сделанными исключительно на американских заводах Общества.
Кроме швейных машин, учреждаемое акционерное Общество намерено производить на своих заводах главным образом такие предметы, которые хотя и выделываются в России, но в скромных размерах, а потому большей частью ввозятся в Россию из–за границы, а именно всякого рода электрические машины и аппараты, всякого рода земледельческие машины и орудия, как оно надеется, не без пользы для страны, в которой из года в год увеличивается потребность в хороших земледельческих орудиях и растет применение электрической энергии к разным отраслям практической деятельности.
При таких широко задуманных целях основной капитал в 5 млн рублей не покажется преувеличенным.
Заводы учреждаемого Общества во всяком случае будут построены в одной из великорусских губерний — по всей вероятности, или в Московской, или в Тульской губернии".
Витте "не встретил препятствий" к одобрению устава "Мануфактурной компании Зингер", а в июне 1897 года его примеру последовал и кабинет министров.
Американцы взялись за дело с хваткой, поражавшей их неторопливых русских сотрудников. К примеру, они ввели trade–in: любую подержанную машинку можно было обменять с доплатой на новую. Причем изделия других фирм отправлялись на переплавку, а со старых машин "Зингера" снимались все еще действующие детали и вновь пускались в сборочные цеха.
Меньше чем за три года продажи увеличились вдвое. В 1900 году русскому "Зингеру" удалось продать 110 тыс. машинок за 8,3 млн рублей. Тогда же в Подольске была куплена земля для строительства завода. К удивлению всех, расчетливые заокеанские бизнесмены для уменьшения издержек на строительство купили кирпичный завод, а после окончания стройки с выгодой его продали.

Дело расширялось и совершенствовалось постоянно. В 1901 году из названия акционерного общества убрали путавшее покупателей слово "мануфактурная". А годом раньше капитал "Компании Зингер" был увеличен с 5 млн до 10 млн рублей.
Благодаря запуску русского завода продажи росли умопомрачительными темпами. За первые пять лет нового века количество продаваемых машин увеличилось втрое, и рынок был далек от насыщения. Расширение производства на подольском заводе требовало дополнительных вложений, и в 1906 году фирма испросила и получила разрешение на выпуск дополнительных акций еще на 20 млн рублей. Несмотря на высокую цену акций (1000 рублей за штуку), их расхватывали как горячие пирожки.
Естественно, основой успеха была перестроенная по американскому образцу сбытовая сеть. Для каждого ее звена была создана весьма привлекательная система материального стимулирования. Агент фирмы получал за каждую проданную машинку 3 рубля и 20% от ее стоимости. Кроме того, большинство из них имели еженедельную зарплату. Наиболее успешных торговцев повышали в должности, отдавая в их ведение все более обширные территории и повышая жалованье. В итоге сотрудниками фирмы стремилось стать огромное число соискателей.
"У Компании чуть ли не в каждом селе агент,— писал бывший заведующий магазином "Зингера" в сибирском городке Змеиногорске Федор Эрнитц,— а в городах по 10–30 и еще больше, которые бегают по городу и хватают покупателей".
Стремление выделиться из толпы агентов, получать высокие проценты и повышения приводило к злоупотреблениям, которые со временем становились все более многочисленными. В Министерство торговли и промышленности шел поток жалоб от обманутых покупателей. Крестьянин Никита Смирнов в 1911 году писал: "Мелитопольское отделение известной фирмы Компании Зингер, распространяя изделия свои (швейные машины) при посредстве агентов, часто прибегает к нелегальным действиям, следствием чего бывают жертвы обмана, к числу которых принадлежу и я.
Как характерный рисунок действий агентов Компании Зингера позволю изложить Вашему Высокопревосходительству следующие факты. Агент отделения фирмы, преследуя цель сбыта большого количества машин, а следовательно, получения большого гонорара, прибегает к таким уловкам: лицо, покупающее машину, не имеет кредитоспособности и поручителей, а договор надлежит оформить, дабы он имел юридическую силу. В этом случае приглашают кого–либо, подчас неграмотного и пьяного, прося расписаться на запродажной расписке как свидетеля, уверяя при этом, что это не влечет никакой ответственности, а лишь соблюдается известная формальность. Приманенный такими льстивыми словами 'свидетель' подписывает сам лично или кто–нибудь за него бумагу; формальная сторона выполнена, машина вручена покупателю, агент получил свою комиссию — и делу конец. Результатом таких наивных просьб агентов является то, что купившее машину лицо, зачастую неизвестное 'свидетелю', не платит денег, увозит куда–то машину, и 'свидетель' становится поручителем, и с него взыскивают всю или недоплаченную стоимость машины, доказывая при этом, что он подписал бланк запродажной расписки как поручитель. Мало того, введенное в заблуждение лицо, желая доказать свою правоту и просить защиты, принуждено тратить время на хождение в суд, а иногда и ездить в другой город, который назначен местом разбора судебных дел Компании Зингер.

Продукция "Зингера" пользовалась равным успехом и у светских дам, и у тифлисских портных
Нижепоименованные лица, также жертвы обмана, в любое время подтвердят изложенное мною".
Еще одним видом обмана покупателей, одинаково выгодным агентам и "Зингеру", были трюки при продаже швейных машинок в кредит (или, как тогда иногда называлось, "на выплатку"). Если покупатель приостанавливал платежи, машина изымалась у него без всякой компенсации и продавалась или навязывалась следующему потребителю. Имевшие хорошие связи с местными властями агенты отбирали машины даже у исправных плательщиков, как только они погашали больше половины кредита. Машинку отбирали, покупатель переставал платить, и дело передавали в суд, который подтверждал правоту "Компании 'Зингер'". Никакие жалобы последствий не имели. Министерство торговли и промышленности неизменно отвечало: "С подобного рода жалобами надлежит обращаться в подлежащий суд".
Но главный трюк состоял в том, что покупатель подписывал отпечатанный в типографии стандартный договор не с агентом, а с правлением акционерного общества "Компания 'Зингер'". А в договоре прямо указывалось: "Всякие споры, могущие возникнуть из настоящей сделки купли–продажи в рассрочку, подлежат разбору судебных учреждений по месту нахождения Правления Компании, в Санкт–Петербурге, или одного из отделений Компании по выбору уполномоченного сею последнею на ведение дела лица".
Понятно, что далеко не у каждого чиновника, не говоря уже о мещанах вкупе с крестьянами, были средства, чтобы добраться до столицы или специально выбранного подальше от его дома города, доставить туда свидетелей и вести долгое дело в суде.
На этом фоне продажи машин, собранных в Подольске, под видом настоящих, качественных, сделанных в Америке были уже сущим пустяком.

Солдаты армии Зингера
Для управления огромной армией агентов в русском "Зингере" использовались абсолютно те же методики, что и при обращении с покупателями. Любой сотрудник компании подписывал с ней письмо — по сути, односторонний договор, в котором брал на себя огромное количество обязательств.

Особым предметом гордости работников "Госшвеймашины" было налаживание производства импортировавшихся до революции комплектующих
"В Правление Компании Зингер в Санкт–Петербурге.
Сим подтверждаю, что я принят на службу Компании Зингер в качестве заведующего магазином... на нижеследующих условиях:
1. Вы обязуетесь мне платить вознаграждение в следующем размере: пятнадцать рублей в неделю, два % с чистой ремиссы и один % с проданных машин.
Причитающееся мне вознаграждение уплачивается мне еженедельно по субботам.
2. Получая от Правления вышеуказанное вознаграждение, я обязан заведовать вверенным мне отделением Вашим добросовестно и усердно и посвящать всю свою деятельность исключительно только делам Компании Зингер.
3. Всякий раз, когда Вы пожелаете сделать через уполномоченного ревизию во вверенном мне отделении, я обязан передавать ревизору доверенность, ключи от всех торговых помещений, все деньги, книги, товар, документы и счета должников.
4. Правила о приказчиках мне объявлены.
5. Далее я подтверждаю, что перевод меня в другое какое–либо Отделение Компании или изменение изложенных в сем договоре условий о положенном мне вознаграждении не должны иметь влияния на остальные условия сего договора, которые остаются в силе до тех пор, пока не будет заключен со мною новый письменный договор о личном найме...
8. Стороны сим изъявляют согласие, чтобы все могущие возникнуть по сему договору споры разбирались в судебных учреждениях С.–Петербурга, где находится Правление Компании.
9. Договор сей как бессрочный может быть расторгнут как Вами, так и мною во всякое время без предварительного предупреждения другого контрагента, а потому все права мои на вознаграждение прекращаются в день оставления мною службы в Компании".
О том, как действовал этот договор на практике, вспоминал упоминавшийся уже сотрудник "Зингера" Федор Эрнитц: "В 1910 г., когда я был заведующим магазином в г. Красноярске, Ком. Зингер преподнесла мне сюрпризец в таком виде. 'У вас недостача товаров!' — говорит она мне в лице своего ревизора. Я хотя и был порядочно ошеломлен таким заявлением, но, зная, что дело у меня велось честно, стал протестовать, чувствуя на их стороне ошибку. На это из Томского Центрального отделения 6–го марта 1910 г. получаю письмо с тем, что если не покрою недочет из своих средств, то буду уволен. Я бы все–таки не заплатил, но она успокоила меня тем, что я получу обратно мои 40 руб. 80 коп., если случится ошибка с их стороны. Так и случилось. Товар оказался полностью, никакого недочета не было, а деньги Ком. Зингер так мне и не уплатила, а сказала только: 'Жалуйтесь в суд в С.–Петербург!'".

За оставление службы даже по уважительным причинам следовало незамедлительное увольнение. К примеру, один из служащих фирмы — унтер–офицер запаса Сербин — в августе 1905 года был призван вновь царем и отечеством для усмирения смутьянов. Из "Зингера" его немедленно уволили и не принимали после возвращения обратно. Как и другие обиженные, он жаловался в Министерство торговли и промышленности, на что, собственно, имел полное право. Но ему посоветовали обратиться в суд, поскольку в другом похожем случае "Зингер" ответил следующее: "Правление позволяет себе обратить внимание Отдела Торговли на крайнее неудобство для Правления вступать в переписку с Министерством по поводу разных просьб и претензий служащих Общества, которые для ограждения своих законных прав могут обращаться в подлежащие судебные учреждения".
Понятно, что обиженные служащие не оставались в долгу и писали в различные инстанции о многих неафишируемых правлением сторонах деятельности русского "Зингера".
Федор Эрнитц, например, в ответ на увольнение написал в Министерство финансов о том, что "Зингер" практикует уклонение от налогов и незаконное предпринимательство: "У Ком. Зингер на службе находится большое количество уездных агентов, имеющих у себя склад швейных машин, которые они обязаны ставить на прилавках в своих квартирах, находящихся в селах, чтобы покупатели могли по своему вкусу выбирать машину как в магазине. Кроме того, эти самые агенты объезжают свой район, состоящий из нескольких сел и деревень, и продают с собой взятые машины крестьянам и все это делают без промыслового свидетельства, несмотря на то что такие агенты имеют годовой оборот от 2000–5000 руб. и больше. По предписанию Ком. Зингер заведующие магазинами должны покупать промысловые свидетельства только таким агентам, которые находятся вблизи тракта или начальства. Чтобы избежать недоразумения с податными инспекторами, предписано заведующим магазинами заявлять податному инспектору, что Ком. Зингер рассчитывается каждый год с Казенной палатой в С.–Петербурге.
Кроме того, Ком. Зингер получает при уплате машин, проданных в рассрочку, по 3 руб. в месяц, очень часто 5 руб. и больше, и при таком получении также не выполняются правила о гербовом сборе, и, таким образом, сумма получается очень значительная".
Бывшие служащие писали о запутанной бухгалтерской отчетности, которую их заставляли вести, а также об особом способе экономии на зарплате сотрудников и одновременно увеличении жалованья руководства, придуманном в русском "Зингере". Каждый агент "Зингера" одновременно был агентом страхового общества "Помощь", однако вознаграждение за эту часть работы получали не сотрудники "Зингера", а члены его правления.
Но даже подобные сообщения не приводили ни к чему. С одной из самых крупных фирм в стране (в 1913 году после очередной эмиссии капитал русского "Зингера" вырос до 50 млн рублей, а год спустя объем продаж достиг 63 млн) не могли или не хотели ссориться даже высокопоставленные чиновники.

Новые модели советских машинок удивительно напоминали продукцию "Зингера", которую фирма по неосторожности привозила на выставки в СССР
Шпионы под колпаком
Особое отношение к "Зингеру", правда, не распространялось на военных, прежде всего на армейскую контрразведку. Она давно подозревала, что в фирме с самой разветвленной филиальной сетью и значительным количеством граждан Германии, служащих в правлении, может быть не все чисто по части шпионажа. Контрразведчики и жандармы не раз перехватывали письма из Гамбурга, где содержались просьбы о сборе сведений о численности нижних чинов в воинских частях и статистических данных о населении и промышленности России. А приезжавшие в 1912 году инспекторы из Германии интересовались не столько конторскими книгами, сколько артиллерийскими складами. Однако до начала первой мировой никаких действий против шпионского гнезда, свитого, как считали спецслужбы, немецкой агентурой, не предпринималось.
Военное руководство считало, что фирму следует закрыть в рамках борьбы с немецким засильем. Но никто не решился портить отношения с Америкой. Тогда 6 июля 1915 года по всей стране одновременно были проведены обыски во всех подразделениях "Зингера". Но ни подтвердить, ни опровергнуть обвинения в шпионаже не удалось. В двух отделениях фирмы — в Петрограде и Гельсингфорсе — были найдены документы, которые сочли инструкциями германской разведки. Но практически везде перед обыском были уничтожены инструкции правления русского "Зингера" за 1913–1914 годы, что только усилило подозрения контрразведки.
В ответ фирма развернула широкую пропагандистскую кампанию. Абсолютно всех служащих обязали "проникнуться чувством нравственного долга" и делать отчисления из заработка в пользу фронта и фронтовиков. Суммы, правда, были незначительными. К примеру, отделение "Зингера" в Ашхабаде пожертвовало 5 рублей 90 копеек на фуфайки 19–му Туркестанскому стрелковому полку. Но, как правило, деньги в помощь армии вносили на специальные "жертвенные" счета газет, чтобы об этом как можно чаще и больше писали. В довершение этой кампании "Зингер" издал книжку, где скрупулезно был перечислен вклад компании в "укрепление могущества Святой Руси".
В итоге после долгого следствия дело о шпионах из "Зингера" было прекращено под давлением, как утверждали военные, коррумпированных и дезориентированных высших чиновников. Большинство обвиняемых оказались на свободе. За государственную измену осудили лишь двоих сотрудников фирмы.
Ходили также слухи, что немецкая разведка использовала счета фирмы для перевода денег большевикам. Однако и здесь истину установить не удалось. Во всяком случае, если "Зингер" и содействовал приходу к власти Ленина, это не помогло фирме избежать национализации.
К 1924 году производство швейных машин на подольском заводе, называвшемся теперь "Госшвеймашина", восстановили. Мало того, наладили производство деталей, поставлявшихся до того из Штатов, а затем до конца 1940–х выпускали машины дореволюционного образца. Когда все–таки решили сменить модельный ряд, образцы снова позаимствовали у "Зингера".
В отличие от многих других известных иностранных фирм "Зингер" после краха СССР не только вернулся в Россию, но и смог приобрести свое разросшееся бывшее предприятие в Подольске. Вот только бум швейных машин остался в далеком прошлом, и фирме вряд ли удастся снова стать одной из самых крупных и значимых в стране.

Написал xaerostar на historyporn.d3.ru / комментировать