Игорь Чернышов: «Пойду подорожник приложу и скажу, чтобы плечо не болело?»

— Сезон 2022/23 выдался для тебя насыщенным на события начиная с лета: дебют на Кубке Мэра Москвы, дебют в КХЛ, первая шайба на взрослом уровне. Все это не вскружило голову?— Больше думал о том, как буду себя вести и играть, когда меня спустят в молодежку. Понимал, что не тот возраст, чтобы выступать на постоянной основе за команду КХЛ. Старался не думать о том, что было, кем я стал, что забил и так далее — у меня была задача выходить на каждый матч и показывать заново свою хорошую правильную игру.— Но желание остаться подольше в основе наверняка было?— Безусловно. Любой вызов в первую команду — это радость и большая ответственность. Старался выполнять как можно больше правильных действий, а дальше уже зависело от решения тренерского штаба — оставят меня или нет.

— Что тебе сказал главный тренер перед дебютом в КХЛ?— Если вкратце вспомнить, то это было больше про эмоциональную составляющую. Чтобы я не переживал, не волновался, слушал установку и отталкивался от своих действий. То есть тренер подсказал, я вышел на лед и выполнил — не переживая, что со мной выходят взрослые партнеры и против играют мужики. Мне сказали сконцентрироваться на своей игре и получать удовольствие.— В итоге удалось победить эту нервозность?— На 100% — нет. Было трудновато с этим бороться, но, опять же, в «Динамо» очень классный коллектив — что сейчас, что в прошлом году, сильно поддерживали и подбадривали. Как-то это чуть-чуть смягчило мою неуверенность и волнение.

— Все свои матчи в сезоне за основу запомнил?— Да! «Адмирал» — первые 30 секунд, «Куньлунь», ЦСКА, где я забросил первую шайбу, «Торпедо» и «Салават Юлаев».— Не было обидно, когда тебя отправляли обратно в молодежку?— Нисколечко. Я просто наслаждался моментом, что меня вызвали, дали сыграть пять матчей, пусть и неполноценных. Очень был рад. А то, что удалось забить — вообще сказка. Старался концентрироваться на том, чтобы играть в молодежке в том же ритме.

— В последнем матче регулярки МХЛ ты получил травму. Что произошло?— У меня во второй раз вылетело плечо. Случилось это с импрессионным переломом. Мы с Ильей Борисовичем Темеревым (главный врач команды КХЛ — прим. Пресс-службы) вместе ездили на обследование, где сказали, что мне необходима операция.

— Какие чувства в тот момент испытывал? Ведь первый раунд плей-офф был на носу.— Сразу после игры расстроился. Не думал тогда о восстановлении и об операции. Понимал, что наступает плей-офф. По моему мнению молодежка очень хорошо шла. Я надеялся, что команда заряжена и готова. Подойдем сплоченными, дай Бог доиграем до финала, кубок возьмем. А через несколько дней, когда мы были уже на связи с докторами и речь зашла об операции, начал задумываться о восстановлении. Сказали, что на это потребуется около полугода. Исходя из того, как высчитывали… Так, конечно, нельзя говорить, но если травма и должна была случиться, то это был подходящий момент. Конец сезона, большой промежуток, есть время восстановиться, нежели это бы произошло в середине сезона, и я бы выпал на полгода, когда идут игры.

— Во время матчей плей-офф тебя можно было заметить у борта рядом с лавкой. Сильно переживал за ребят?— Конечно. Начался плей-офф, я стал ходить на матчи, поддерживать команду. Пресс-атташе молодежки подключил меня к комментаторству. Чуть-чуть в этом себя попробовал, очень понравилось. Потом парни прошли первый раунд, а у меня через день-два была операция. После, когда стал лучше чувствовать себя, с лангеткой приехал на матч и поддерживал команду. Обидно, конечно, что вылетели после трех игр. Но ничего — готовимся к следующему сезону.— Кстати, о роли комментатора. Как-то готовился или просто сел и включился в диалог?— На самом деле, мне Леша (пресс-атташе МХК «Динамо» Москва — прим. Пресс-службы) написал после первого периода и спросил, не хочу ли я прокомментировать. Я что-то даже разволновался — получится или нет. Мне сказали говорить о том, что знаю. Даже похвалили меня, кстати, сказали, что язык подвешен. Ну и все, сел комментировать второй и третий период в паре с Иваном Жарких. Потом обсудил с родителями — им и их друзьям очень понравилось.

— Почему волнение присутствовало? Ты ведь тот человек, который знает кухню изнутри.— Боялся что-то лишнее сказать, случайно вынести командную историю, да и в целом, наверное, это новое и неизвестное для меня. Более чем уверен, что у каждого человека так — волнение и переживания какие-то.

— Перейдем к предсезонке. Насколько было важно присутствовать в лагере развития несмотря на то, что нельзя в полную силу тренироваться?— Конечно же это важно. Хотелось пройти сборы с первой командой — это другие нагрузки и уровень, нужно к этому привыкать. Даже несмотря на травму мне сказали, что я нужен, хоть и не могу выполнять все задания, которые были необходимы. Потихоньку вливался в коллектив. Для меня специально добавили программу, чтобы было легче готовиться к сезону. Лагерь развития — это хорошая штука для всех. Травмирован ты или нет — под каждого подбирают что-то, чтобы в полной мере можно было поработать.

— Лагерь развития — про оттачивание навыков. У тебя тоже тренировки были направлены на это или, скорее, на реабилитацию?— Навыки оттачивал вместе с остальными, потому что кататься мог в полную силу, работать руками тоже. Не мог только броски до конца выполнять. Реабилитация шла параллельно. Я цеплял то, что ребята делают на льду, и на земле работал.

— А на предсезонных сборах как строился твой индивидуальный тренировочный процесс?— Со мной на лед выходили Вячеслав Козлов, тренер по развитию Андрей Писарев, тренер вратарей Константин Власов и вратарь — чаще всего Егор Егоров или Макс Моторыгин. В самом начале у каждого проходила своя разминка, потом мы обсуждали план на тренировку. В основном это было что-то объемное — катание, бег, тормоза, взрывная работа. Работали над выносливостью, чтобы поднять мой функционал.

— Как тебе работается с Вячеславом Анатольевичем?— Очень круто и приятно работать. Иногда даже относишься к нему, как к обычному тренеру. А потом сидишь в раздевалке и задумываешься о том, что этот человек выиграл два Кубка Стэнли. Он — легенда. Со всех сторон понимает в хоккее. У него нужно брать любую мелочь и подсказку, доказывать, что ты действительно слышишь и воспринимаешь его критику.

— Помимо технических подсказок есть личные моменты, которые вы можете обсудить?— Мы как-то сидели на одной из игровых тренировок на трибуне, и Вячеслав Анатольевич расспрашивал о том, где я родился, как жил до молодежки, во сколько лет переехал в Москву и о многих других вещах. Я тоже задавал вопросы о том, сразу ли он закрепился в НХЛ, знал ли язык и так далее.

— Насколько важно иметь такую возможность — поговорить с тренером не только о работе?— Это всегда приятно. Думаю, это сближает. И ты себя реально чувствуешь частью большой семьи, что в любой момент можешь подойти за советом не только хоккейным, но и жизненным, и будешь знать, что тебе не откажут. В целом, сейчас так и есть. Очень круто, что тренерский штаб не закрывается и идет на контакт с молодежью.

— А нет такого отношения, что хоккей меняется, а эти люди все же старой формации? Мол, чему научат…— Такого точно нет. Тренеры — профессионалы с большим опытом. Они адаптируются под современные реалии.

— Лед мы обсудили. А какая программа была в зале?— Сначала со мной работали доктора, я выполнял реабилитационные упражнения на плечо. Что мог, делал в общей группе, а потом я уже отдельно тренировался с Ларсом Альквистом.

— Как в целом давалась нагрузка на сборах?— Тяжело, но не скажу, что прям невыносимо. Из-за того, что Антон Антонович Корредор требовательный, предсезонка с молодежкой и в Академии тоже была непростой, поэтому нормально себя чувствовал.

— Не тяжело от осознания, что не можешь полноценно со всеми тренироваться?— Я об этом даже как-то не думал. У ребят тяжелые тренировки на льду, у меня — тоже. Конечно, где-то нет какого-то общения на тему тактических действий вместе с командой… Я сейчас концентрируюсь на том, чтобы подготовиться к сезону, и чтобы плечо не повлияло на кондиции.

— Не расстраиваешься из-за того, что будешь начинать сезон в МХЛ, а мог бы конкурировать со сверстниками за место лимитчика?— Ни в коем случае. Что я сейчас сделаю — пойду подорожник приложу (смеется) и скажу, чтобы плечо не болело? Повторюсь, стараюсь сосредоточиться на подготовке к сезону.

— То есть ты понимаешь, что-то, что было в прошлом сезоне — обнулилось, и сейчас надо будет заново доказывать?— Конечно, после гола было обнуление. Каждый матч, когда меня вызывали, нужно было доказывать, что я достоин этого места. Конкуренция шла весь сезон. Думаю, тренерский штаб рассматривал всех.

— И правда не будет обидно, что сезон в основе начнет кто-то из твоих друзей, а не ты?— 100%! А как мне может быть обидно? Я буду только рад, если парни начнут играть за основу. Если рассматривать это в виде конкуренции… Опять же, мне нужно подготовиться к сезону. Начать раньше я его никак не смогу. Случилось то, что случилось. Я получил травму. Сейчас могу лишь слушать корректировки медицинского и тренерского штабов, чтобы как можно быстрее восстановиться. И там уже, если дадут шанс, проявлять себя и забирать место лимитчика.

— Сейчас более младший год заходит в молодежку. Будешь как-то влиять на сплочение коллектива? — Конечно, буду стараться помогать и подсказывать. Опять же, не считаю себя еще супервзрослым (смеется). Мне самому многое еще нужно менять и исправлять.

— Здесь больше не про тактику, а про адаптацию непосредственно в коллективе.— Если так, то у нас все заинтересованы в этом. У нас каждый может выйти и сказать что-то. Все сплочены, все готовы брать лидерство в раздевалке и на льду.

— А если заметишь, что у конкретного игрока трясутся руки, можешь в этот момент подсесть и сказать: «Брат, расслабься, все будет нормально»?— Да, конечно. В прошлом сезоне такое было. Ребята 2006-го года к нам приходили, испытывали волнение. Это твой партнер, твой член семьи, как ты можешь ему не помочь? Ты подбадриваешь, советуешь что-то.

— Ты сказал о том, что еще не чувствуешь себя взрослым. Но все же, какие изменения отметил в себе за прошлый сезон?— Да ничего будто бы не поменялось. Стараюсь окрепнуть психологически, меньше загоняться из-за незабитых голов и ошибок.

— Какие цели перед собой ставишь на новый хоккейный год?— Восстановиться и постараться закрепиться в первой команде, чтобы было меньше скачков между МХЛ и КХЛ. При этом я понимаю, что в моем возрасте это, наоборот, хорошо для получения опыта. В основе требуют играть строго и без ошибок, а в молодежке можно чуть поэкспериментировать и быть более раскрепощенным, пойти на риск.