Не ждать, ползти! Альпинист Яковенко был на месте Наговициной и спасся сам

Московская альпинистка Наталья Наговицина погибла, ее никто не собирался и не собирается спасать. А можно было ли ее спасти? Альпинист Александр Яковенко сломал ногу на спуске с вершины, как и Наговицина, но спустился сам. Его страховали товарищи, как могли бы и Наталью.

«Шёл, превозмогая боль»

История смерти в «прямом эфире» альпинистки Натальи Наговициной, почти две недели умиравшей от жажды, холода, голода и гипоксии на высоте 7200 метров на пике Победы, вызвала огромный общественный резонанс. Люди спорят — возможно ли вообще ее было спасти с такой травмой?

Известно, что на помощь к Наговициной пришли только члены ее же туристической группы — итальянец Лука Синегилья и немец Гюнтер Зигмунд. Причем для них, истощенных восхождением, эта попытка помощи имела фатальный итог — Лука погиб от отека мозга, вызванного обморожением конечности (он потерял варежку) и гипоксией, а немец отморозил нос. Больше никто из находившихся в базовом лагере 62 альпинистов, среди которых были сертифицированные горные спасатели, не захотел попытаться спасти женщину.

Председатель комитета по спортивному скалолазанию Федерации альпинизма России Александр Яковенко говорит, что у Натальи Наговициной был шанс на спасение — спускаться самой.

«Она сломала лодыжку, — отмечает альпинист. — Я тоже однажды сломал лодыжку, как и Наталья. Это было на высоте 4000 метров. Товарищи предложили нести меня. Но я отказался, так как тогда скорость спуска бы сильно замедлилась. Примотал к ноге ледоруб и пошел сам, превозмогая боль. Дошел до высоты, с которой меня эвакуировали вертолетом».

Улыбалась и надеялась

СМИ опубликовали фотографии Натальи, сделанные после того, как она получила травму. На снимках Гюнтера Зигмунда женщина широко улыбается, обнявшись с Лукой Синегильей. Не верится, глядя на цветущий и бодрый вид обоих, что через несколько дней их не будет в живых. Но, конечно, тогда они об этом не думали.

После того, как было снято это фото, Гюнтер и Лука ушли. А Наталья осталась. Разве бы она так поступила, зная, какой конец ее ждет? Конечно же, нет. Если бы она знала, что будет медленно умирать в ледяном безмолвии, в полном одиночестве, даже рацию у нее забрали, через которую она могла бы иметь связь с миром, разве бы она осталась? Более вероятно, что она бы пошла, поползла по этому длинному гребню горы, который считается самым опасным местом пика Победы, рискуя каждую минуту сорваться вниз... но все же это был шанс и лучше мгновенная смерть, чем вот такое жуткое, медленное умирание. Тем более, что ее могли страховать и поддерживать морально двое товарищей. Мог бы и третий, но он принял другое решение...

Но она осталась. Потому что думала, что за ней придут и спасут. Как пришли за ней и ее мужем на горе Хан-Тенгри, когда он упал, парализованный. Они прождали помощь более суток, но дождались ее. Спасатели попытались эвакуировать Сергея Наговицина, они не дотащили, не хватило сил. Но попытались же.

Так и Наталья верила, что ее тоже хотя бы попытаются спасти. Эта вера разбилась о жестокую реальность. Её тело навсегда останется на пике Победы, как символ разбившихся надежд на альпинистское братство, товарищество и взаимопомощь.