О героической судьбе гвардии лейтенанта Петрова

Учащиеся реутовской гимназии вместе со своим учителем истории нашли уникальные сведения о погибшем в годы войны лётчике из Реутова.

По давно сложившейся традиции в преддверии 9 Мая в нашем городе школьники и учителя готовят исследования о судьбах воевавших земляков. Эти материалы обычно представляют в ходе очных мероприятий во время ежегодной Вахты Памяти. В этом году из-за пандемии коронавируса Вахта из очного формата ушла в интернет и на дистанционку, что не помешало педагогам и ребятам завершить свои поисковые проекты. Один из них — о судьбе не вернувшегося с войны лётчика Владимира Алексеевича Петрова — подготовил учитель истории реутовской гимназии Марк Николаевич Тюрин вместе с ученицами-семиклассницами Анастасией Крюковой и Анной Новак. Наш сегодняшний рассказ о результатах этой всесторонней поисковой работы, выполненной на серьёзном, совсем не школьном уровне. Она открыла много нового о героической судьбе Владимира Петрова. Приводим материалы этого исследования с некоторыми сокращениями.

Петров Владимир Алексеевич(1919–1944)

Приступая к исследованию биографии лётчика, мы осознавали сложность предстоящей работы. Прямых потомков Владимира Алексеевича не было, а данные, находившиеся в открытом доступе, имели крайне скупой и отчасти противоречивый характер. В этой ситуации значительную помощь в поисковой работе оказали сведения, собранные племянницей Владимира Алексеевича — Любовью Николаевной Балюра. Её ценные замечания позволили восстановить общую биографическую канву и разрешить некоторые противоречия в официальных документах. Для реконструкции основных моментов боевого пути воинской части, где служил Владимир Петров, нами была проанализирована справочная литература по воинским подразделениям Великой Отечественной войны.

Тем не менее собранных сведений было недостаточно, для того чтобы воссоздать живой образ человека, выведенный из тени отрывочных данных и сухих военных формулировок. Когда поиск был почти закончен, на сайте «Память. Осиповичский район» и на интернет-портале «Я Помню...» мы случайно натолкнулись на воспоминания известного летчика-истребителя Анатолия Зиновьевича Бордуна (1921–2011), записанные М. Свириденковым. Оказалось, Анатолий Зиновьевич был другом Владимира Петрова и оставил воспоминания о его жизни и судьбе. Подробное ознакомление с ними позволило нам пролить свет на детали биографии летчика-истребителя, который до войны жил учился и работал в Реутове.

Владимир Петров родился в 1919 году в селе Быковка Денисовской волости Тульского уезда Тульской губернии (позже — Лаптевский район Тульской области). День и месяц рождения неизвестны. Отец — Алексей Петров, вероятно, не относился к коренным жителям тех мест: последующий генеалогический поиск, предпринятый его внучкой Л.Н. Балюра не дал результатов. Мать — Мария Федоровна Петрова (фамилия в девичестве тоже неизвестна).

Семья Петровых жила простой крестьянской жизнью с очень скромным достатком, борясь с невзгодами суровых революционных лет. У Марии и Алексея родились четверо сыновей: Владимир, Николай, Василий и Михаил. Детство Владимира и его братьев прошло в селе Быковка. У нас нет сведений о посещении Владимиром и его братьями школы в то время. Ближайшие школы, по нашим сведениям, находились от села Быковка в 15 километрах. В 1930 году, оставшись без мужа и испытывая острую нужду, Мария Фёдоровна Петрова вместе с мальчиками переехала к своей сестре — Александре Фёдоровне Семёновой в рабочий поселок Реутово (с 1940 года — город Реутов). Там она устроилась на фабрику, а Владимир Петров пошел учиться в Реутовскую школу № 1. На момент переезда ему было всего 11 лет. Впоследствии Владимир тоже работал на местной фабрике, куда брали подростков с 13–14 лет.

Семья Петровых в Реутове жила скромно. Как работникам фабрики им была выделена комната в казарме, где они проживали приблизительно до 1935 года. Однажды зимой, стирая бельё на пруду, Мария Фёдоровна получила травму, которая впоследствии переросла в онкологическое заболевание. Мария Фёдоровна умерла в 1935 году от рака груди, оставив своих детей сиротами. Её сестра смогла взять к себе только одного из братьев Петровых, младших детей на содержание и воспитание принял городской детский дом.

Из сведений, предоставленных Л.Н. Балюра, известно, что Владимир Петров после смерти мамы продолжал работать на Реутовской хлопкопрядильной фабрике и посещал действовавший при ней авиаклуб. Судя по материалам, опубликованным на сайте Музейно-выставочного центра Реутова, там же учился его младший брат Николай. Возможно, подробности этого периода жизни Владимира Алексеевича можно выяснить, проанализировав большой объем источников по работе клуба, хранящихся в фондах Государственной публичной исторической библиотеки (ГПИБ). Полагаем, что именно реутовский аэроклуб стал поворотным пунктом в судьбе молодого рабочего, открыв ему путь в авиацию. Впоследствии Владимир окончил знаменитую Качинскую военно-авиационную школу. Согласно документам Центрального архива Министерства обороны (ЦАМО), Владимир Алексеевич Петров был призван в армию в 1938 году Реутовским РВК, участвовал в Великой Отечественной войне как гвардии лейтенант, командир звена 54-го гвардейского истребительного авиационного полка 1-й гвардейской истребительной авиационной Сталинградской дивизии. 28 июня 1944 года при выполнении боевого задания он пропал без вести в боях в Белоруссии, у населённого пункта Осиповичи…

Долгое время информация о службе и подвиге В.А. Петрова ограничивалась только приведёнными выше сведениями.

Новые данные

Вероятно, ещё во время обучения в Качинской военно-авиационной школе Владимир познакомился с Анатолием Бордуном, впоследствии ставшим его другом. В воспоминаниях Анатолия Зиновьевича Петров упоминается часто.

Бордун прибыл в Качу в марте 1939 года и окончил обучение в апреле 1940-го; к тому времени за плечами у него был авиационный кружок Осоавиахима в родном городе Узловая Тульской области. Среди его однокурсников был Василий Сталин, сын главы СССР, вероятно, там же Анатолий познакомился и с Петровым.

«Авиашколу, — вспоминает А.З. Бордун, — наш выпуск окончил в апреле 1940-го года. Тех, кто были отличниками по всем предметам, выпускали в звании лейтенанта, остальных младшими лейтенантами… После окончания учёбы Василия Сталина направили в 16-й авиаполк под Москву. А меня вместе с ещё одиннадцатью выпускниками — в Руставскую авиационную школу пилотов, сформированную на базе Кировобадской авиашколы».

В Руставской авиационной школе Бордун и Петров работали инструкторами, там же они встретили начало войны.

«В выходной день мы, инструкторы <…> могли позволить себе отдохнуть.

— Толя, пойдём на Куру! — предложил мне Володя Петров.

Я жил в одной комнате с ним и с Ваней Рудаковым. Но Ваня был женат и по выходным уезжал в село к жене. А мы с Володей холостяками были. Река Кура протекала неподалёку от нашей авиашколы. Мы вдвоём пошли на реку: половить рыбу, позагорать, искупаться. Рыба в тот день клевала плохо, и мы больше загорали. Вдруг слышим со стороны нашего училища сирены заревели — тревога! Мы с Володей сразу оделись и побежали туда.

Прибегаем, объявляют построение. Мы тут же собрали наших курсантов. А сами, к слову, ещё в гражданское были одеты — на реку мы в форме обычно не ходили. Выстроилась вся наша школа. Выходят политрук Кочкин и командир эскадрильи Михаил Иванович Мощенко. Объявляют, что началась война».

Авиаинструкторы были на особом счету, на фронт их отпускали неохотно. Анатолий Бордун и Владимир Петров неоднократно писали заявление, но им отказывали.

Жизнь авиашколы с началом войны практически не изменилась. Работали 30 инструкторов, летали без выходных в две смены — когда привозили горючее. Основными учебными самолётами стали МиГ-1 и ЛаГГ-3. Израсходовав горючее (которое теперь в основном шло на фронт и всё чаще поступало с перебоями), инструкторы получали несколько свободных дней, в некоторые из них можно было даже посетить соседний Тбилиси, сходить там в кино, в ресторан.

Вспоминает А. Бордун: «Инструктором в Руставской авиашколе я пробыл до 1943 года. Мы с моим другом Володей Петровым за это время по три заявления написали, чтобы нас на фронт отправили. Но инструкторы тогда были на счету — мало было специалистов, которые могли должным образом готовить лётчиков для фронта. Однако в четвёртый раз нам с Володей всё-таки удалось уговорить начальника школы полковника Смирнова. Сначала, правда, он как всегда ответил нам:

— Ребята, идите — занимайтесь, чем вам положено.

Но мы продолжали настаивать, и он наконец согласился:

— Да ну вас к чёрту, надоели уже! Ладно, отпущу вас, раз так рвётесь на фронт.

Он отдал соответствующее распоряжение, мы забрали документы и поехали в Тбилиси. А туда как раз приехали за лётчиками представители Центрального фронта. Это был уже октябрь 1943-го. Пришли мы с Володей в штаб формирования лётных частей. И надо ж такому случиться, я вдруг встретил там своего приятеля лётчика Гришу Сахарова. Он у нас в Закавказском военном округе был инспектором, а потом тоже каким-то образом вырвался на фронт и попал в 1-ю гвардейскую Сталинградскую истребительную авиадивизию. Гриша спрашивает нас:

— Вы как сюда попали?

— Да вот из школы документы забрали, теперь на фронт.

Он обрадовался, говорит:

— Давайте к нам!

— А куда это? — спрашиваю.

— В 1-ю гвардейскую!

Ну, а нам всё равно было, куда, лишь бы на фронт…»

1-ягвардейская истребительная авиадивизия стала таковой 3 февраля 1943 г. (ранее — 220-я истребительная авиадивизия); к тому времени за плечами её бойцов были оборонительные операции 1942 г. и огненный Сталинград, давшей ей почетное наименование (Сталинградская).

Из Тбилиси Петров и Бордун отправились сначала в Кировабад (современный Гянджа), где лётчики получали «аэрокобры» (Bell P-39 Airacobra) — американские самолёты, поставлявшиеся через Иран; также в Кировабаде находился центр, где лётчики переучивались на управление ими. В конце октября 1943 г. оба вылетели на «кобрах» в полк. Во время этого перелёта А. Бордун вынужденно совершил аварийную посадку на гору, пути его и Владимира временно разошлись. В апреле 1944 года Анатолий прибыл в штаб дивизии в Новозыбкове (под Брянском) и был зачислен в 53-й гвардейский истребительный авиационный полк; Владимир Петров к тому времени уже служил в 54-м гвардейском истребительном авиационном полку; вместе летать друзьям не привелось.

«53-й и 54-й полки, — вспоминает А. Бордун, — дислоцировались на аэродроме в деревне Нейговка… У нас было некоторое время, чтобы слетаться, освоиться. А потом наш полк принял участие в операции по освобождению Белоруссии...».

Полк, в котором служил Владимир Петров, имел долгую и славную историю. Созданный 15 мая 1941 года как 237-й истребительный авиационный полк он застал первые дни войны на передовой — в Прибалтике, участвовал в боях в составе Северо-Западного, Юго-Западного, Калининского, Крымского, Сталинградского, Донского, Центрального и, наконец, 1-го Белорусского фронтов.

В марте 1943 года за образцовое выполнение боевых задач и проявленные при этом мужество и героизм приказом НКО СССР № 54 полк был преобразован в 54-й гвардейский истребительный авиационный полк, чуть позже, в мае того же года, за показанные образцы мужества и геройства в борьбе против фашистских захватчиков и в целях дальнейшего закрепления памяти о героических подвигах сталинских соколов приказом НКО СССР № 207 54-му авиаполку, в котором служил Петров, было присвоено почётное наименование «Керченский».

1 июня 1944 года полк приступил к боевой работе на самолётах «аэрокобра» в составе 1-й гвардейской истребительной авиационной дивизии 16-й воздушной армии 1-го Белорусского фронта.

Сам Владимир Алексеевич к тому времени был опытным военным с выслугой около семи лет. За прошедшее время многое изменилось и в его семье. Младший брат Николай, призванный в армию ещё в 1940 г., после боёв в Прибалтике в июле 1941 года попал в плен. Возможно, это обстоятельство каким-то образом отразилось на партийной карьере Владимира: из имеющихся у нас документов известно, что кандидатом в ВКП(б) он стал лишь в 1942 году; кроме того, нам не удалось найти сведений о его наградах. Однако объясняться всё это может и совершенно иными причинами.

В двадцатых числах июня 1944 года войска 1-го Белорусского фронта перешли в наступление. С 24 июня в рамках Бобруйской наступательной операции 1-я гвардейская авиадивизия содействовала 3-й и 48-й армиям в наступлении у Рогачёва. «Аэрокобры» участвовали в боевых вылетах наряду с другими самолётами. Часто в их задачи входило сопровождение бомбардировщиков или разведчиков Пе-2 за линию фронта. По документам ЦАМО, Владимир Петров был командиром звена истребителей; к концу июня на его счету было уже три личных победы.

«Работали мы всегда по вызову, — вспоминает А. Бордун. — На линии фронта находились пункты наведения авиации, оттуда с нами связывались по рации, давали данные по предстоящему заданию. Могли и по тревоге поднять. Из трёх эскадрилий нашего полка одна всё время дежурила, через некоторое время её сменяла следующая и т.д. И кто был на дежурстве, сразу же поднимались в воздух, как только видели сигнальную ракету. А дальше уже в зависимости от воздушной обстановки. Могла только одна дежурная пара взлететь, а могли и сразу две эскадрильи подняться… Помимо полётов на сопровождение, мы выполняли задания по прикрытию наземных войск, летали на разведку…»

28 июня 1944 г. перед самолётами 54 полка ставилась задача прикрытия разведчиков и бомбардировщиков. Во время прикрытия разведчиков три «аэрокобры», одной из которых управлял Петров, вступили в бой с десятью самолётами противника — восемью Фокке-Вульфами FW-190 и двумя Мессершмиттами Bf.110.

Из журнала боевых действий 1-й гвардейской авиадивизии:

«54 ГИАП в течение дня 28.6.44 прикрывал разведчиков и бомбардировщиков 3БАК. Летал 21 самолёт, произведено 25 вылетов с налетом 29 час. 40 мин., из них на сопровождение разведчиков — 19, на сопровождение бомбардировщиков — шесть, три самолёта «аэрокобра» старшего лейтенанта Михайлика, прикрывая разведчика, вели воздушный бой. Гвардии старший лейтенант Михайлик, отбивая атаки противника по разведчику и защищая подбитого гвардии младшего лейтенанта Денисова, дал команду по радио разведчику уйти в облачность с курсом на свой аэродром. Прикрыл Денисова до посадки на фюзеляж на аэродроме Миньков что в 12 км юго-западнее Рогачёва. Свои потери: в бою подожжён самолёт гвардии лейтенанта Петрова. Самолёт был замечен горящим в северо-восточной части г. Осиповичи. Израсходовано снарядов М-2 — 50, патронов кольт-браунинг — 120».

Владимир Петров не вернулся с этого боевого задания. В доступных документах из фондов ЦАМО он числится пропавшим без вести. Попытки прояснить судьбу летчика долгое время не приносили результата. По запросу Л.Н. Балюры в 2019 году в Осиповичах проводилась поисковая работа, однако выяснилось, что «документальных сведений о боевых действиях и месте гибели самолёта гвардии лейтенанта Петрова В.А. не имеется». Вместе с этим Осиповичский районный исполнительный комитет ответил племяннице лётчика из Реутова, что работа по установлению персональных сведений воинов, погибших в годы Великой Отечественной войны, продолжается. Как оказалось, этот ответ — не отписка и не простая формальность: поисковая работа действительно продолжается, её результаты можно найти на сайте «Память. Осиповичский район», где появился фрагмент воспоминаний А.З. Бордуна, касавшийся событий того трагического дня.

О гибели летчика Владимира Петрова

Из воспоминаний ветерана-лётчика Анатолия Бордуна, опубликованных на сайте «Я Помню»:

«…погиб мой друг по Руставской авиашколе Володя Петров, служивший в 54-м полку. Он должен был вылетать на сопровождение самолёта-разведчика Пе-2 в составе четвёрки вместе с Яшей Михайликом, Сашей Денисовым и молодым лётчиком Гагиным. Но у Гагина мотор не запустился, а ждать, пока техники найдут неисправность, времени не было. Они вылетели втроём. Михайлик был у них ведущим, а Петров с Денисовым шли ведомыми.

И здесь надо сказать о таком моменте. Незадолго до вылета у Володи Петрова на шее с левой стороны фурункул вскочил. Такое бывает у лётчиков, потому что во время полёта приходится постоянно голову в разные стороны вращать, шея потеет, воротничок натирает шею, туда грязь попадает… В результате Володя из-за фурункула не мог повернуть шею в левую сторону. Он мог отказаться от боевого вылета, ему бы никто и слова не сказал. У лётчика, а тем более у истребителя, голова должна в обе стороны вращаться на 180 градусов, чтобы он сумел приближение противника разглядеть. Но Володя был человеком исключительно добросовестным и от вылета не отказался.

А в тот день солнце как раз светило им в спину, то есть противник мог сзади незаметно подобраться. И что получилось, юго-восточнее города Осиповичи на Володю с Денисовым обрушилась восьмёрка «фоккеров». Они атаковали как раз со стороны солнца. То есть нашим лётчикам было неудобно на них смотреть, а у немцев, наоборот, был превосходный обзор.

Завязался бой. Володю зажала четвёрка «Фоккевульфов-190». Начали крутиться. И Володя начал крутиться влево. И тут, видно, понял, что не может налево смотреть из-за фурункула, начал свой самолёт на правый вираж перекладывать. А когда перекладываешь самолёт на другой вираж, машина останавливается и как бы замирает, перед тем как войти в другое вращение. Этим воспользовался один из немцев. Он поймал Володю Петрова в прицел и дал очередь. Володина «аэрокобра» загорелась и пошла вниз. Денисова в том бою тоже подбили, но ему удалось сесть на фюзеляж, он остался жив. Пе-2 за время боя ушёл в облака. Михайлик сбил один «фоккер», прикрыл Денисова, пока тот снижался, и потом оторвался от немцев. Они не стали его преследовать. Вероятно, у них горючее уже заканчивалось. А Володя погиб.

Похоронили Володю Петрова там же, в районе Осиповичей. А лётчиков как хоронили обычно? Выезжала на место падения специальная бригада из техников, собирала то, что осталось от погибшего. Если лётчика сбивают на самолёте, у него, как правило, руки, ноги — всё отдельно валяется, а если самолёт горит, так вообще мало что остаётся. И когда лётчика сбивали далеко от аэродрома, его останки, как правило, хоронили в районе гибели, по согласованию с местной воинской частью. Потом бригада возвращалась в полк, докладывала, писали родным похоронку.

После войны Володю, как и многих, кто погиб в Белорусской операции, перезахоронили. Теперь он покоится у нас, в Смоленске, на Солдатском кладбище на Витебском шоссе.

Вот так я потерял своего друга…»

Мы попытались найти Солдатское кладбище, упомянутое Бордуном. В опубликованном в сети Интернет списке воинских захоронений Смоленской области упоминаются два кладбища на Витебском шоссе; их адреса:

1) Россия, Смоленская обл., 67-226, г. Смоленск, п. Глущенки, ш. Витебское, северная окраина, общее кладбище.

2) Россия, Смоленская обл., 67-223, г. Смоленск, п. Катынь, ш. Витебское, общее кладбище.

Поисковая работа по биографии Владимира Алексеевича Петрова может быть продолжена в рамках направлений, намеченных нашим исследованием.

Владимир Алексеевич Петров личным примером показал образец добросовестного выполнения воинского долга, любви к Родине и мужества. Его боевой путь и трагическая смерть стали неотъемлемой частью общего вклада советского народа в победу в Великой Отечественной войне. Самоотверженная борьба наших людей завершилась Великой Победой, но эта победа досталась дорогой ценой, память о которой мы обязаны сохранить в поколениях.

Учащиеся МАОУ «Гимназия» г. Реутов

Анастасия Крюкова, Анна Новак,

учитель истории М. Н. Тюрин